Центр консультировал правительства многих стран, и предоставленная информация не раз меняла ход мировой политики. Лоик слушал рассказ Морвана, предвкушая увлекательную работу.
Аньер, 07:00
Крепко сжимая ручку кейса, Анри Булар остановился у подножья лестницы и посмотрел вверх. Еще не рассвело. Он подождал, пока толпа рассеется, и последним вышел из метро. Он был уверен, что за ним нет слежки. На автовокзале Аньера было уже полно народу. Стараясь не поскользнуться на обледеневшем тротуаре, он осторожно прошел мимо автобусных остановок и направился в центр города. Снег заметал следы. Он чувствовал себя настолько усталым, что ему пришлось остановиться на углу и прислониться к стене дома, чтобы прийти в себя. Голова кружилась, и глаза с трудом различали грязные цвета зимнего города.
Сделав несколько глубоких вдохов, он продолжил свой путь, пока не остановился возле флигеля, который снял на имя любовницы Смаина. Булар позвонил в дверь: два коротких звонка, потом один длинный. На втором этаже за закрытыми ставнями зажегся свет. Дом выглядел вполне респектабельно, как будто в нем жили зажиточные люди. Булар не поскупился и оплатил аренду на год вперед. Братья со всех концов земли поддерживали северный джихад щедрыми пожертвованиями. Зарождающееся исламское государство простиралось от берегов Луары до Антверпена.
Послышались шаги по старой деревянной лестнице. Синий имам внимательно огляделся, поднялся на крыльцо, открыл дверь и прошел в коридор, откуда, не говоря ни слова, последовал за Ридуаном на второй этаж.
Молодой палестинец, казалось, был в отличной форме. Булар заговорил с ним по-арабски — на единственном знакомом Ридуану языке:
— Сначала мне нужно в ванную.
Ридуан показал ему путь. Братья знали, что имам болен таинственной болезнью, которая только укрепляла его авторитет среди бойцов. Булар снял пальто и протянул его молодому соратнику:
— Возьми, пожалуйста, будь другом.
Ридуан взял пальто человека, которого уже считал одним из руководителей государства, и аккуратно положил его на стул.
Оставшись один в ванной, Булар подошел к раковине, снял пиджак, вынул из кармана футляр, закатал левый рукав и сделал себе укол инсулина. Мало-помалу он вновь начал воспринимать цвета и звуки, приглушенные толстыми стенами дома и снегопадом. Упершись руками в край раковины, он сделал несколько глубоких вдохов и прошел в гостиную.
Ридуан ждал его, скрестив руки на столе, словно прилежный ученик, будущий мученик за истинную веру. Булар чувствовал, что Ридуан, не дрогнув, исполнит свою миссию. Ридуан был чисто выбрит и одет в белую рубашку с черным галстуком. Его глубокие черные глаза светились уважением и восхищением. Синий имам отметил, что руки у юноши совершенно не дрожат.
— Ты готов?
Юноша кивнул. Булар открыл привезенный из Лондона портфель, достал полароидный фотоаппарат и сфотографировал Ридуана.
— Нравится? — спросил он, протягивая ему снимок.
Ридуан взял фотографию и с выражением наивного удивления стал разглядывать свое изображение.
— Этот снимок будет опубликован?
— По всему миру, — заверил его Булар.
— Цветной?
— Конечно.
Перед тем как принести себя в жертву, Ридуан заботился о своем изображении: он не хотел разочаровать Братьев.
— Я думаю о матери и сестрах, — проговорил он.
— Они будут гордиться тобой. К тебе кто-нибудь приходил?
— Нет, никто.
— Что с рекламой в почтовом ящике?
— Как вы велели, я убирал ее каждый вечер, чтобы не возбуждать подозрений. Я молюсь. Я постоянно молюсь.
— Это хорошо.
Ридуан положил снимок на стол и посмотрел Синему имаму прямо в глаза. Юноша уже стал частью великой семьи мучеников.
— Когда? — просто спросил Ридуан.
— Завтра.
— Я готов.
Радостная улыбка осветила лицо будущего героя. Булар пожалел, что не может поймать на пленку это выражение, но решил, что не станет делать второй снимок. Он понимал, что, взявшись за фотоаппарат, нарушит душевное состояние, остановит душевный порыв своего ученика. Подготовка смертника к великой жертве — настоящее искусство, не терпящее ни малейшего промаха. Синий имам не стал напоминать ему, что его мать получит 100 тысяч евро. Такие, как Ридуан, презирают деньги.
— Абу Кибер находится в Северной территории. Во имя Господа Милосердного я передаю тебе от него приветствие.
— Нет Бога кроме Аллаха!
Зрачки молодого человека сверкали как горящие угли. Булар подумал, что настало время в последний раз проверить техническую сторону предстоящей операции.
— Ты все помнишь? — осторожно спросил он.
— Я повторял тысячи раз, — сказал Ридуан, вскакивая с места с удивительным проворством. Он поднес правую руку к левому плечу, левой рукой дергая невидимую рукоятку у себя на правом боку. Резким отлаженным жестом он соединил сжатые кулаки обеих рук на уровне солнечного сплетения.
Для того чтобы смертник мог без труда преодолеть металлоискатели, Анри Булар принял решение использовать простейшее взрывное устройство, действующее по принципу спички. Самое главное было в точности повторить движение, чтобы воспламенить небольшое количество серы.
Решимость молодого человека произвела на Синего имама огромное впечатление. Когда он заговорил, в горле у него стоял ком.
— Ты будешь первым, — сказал он.
По щеке будущего мученика скатилась слеза.
— Господь дарует победу, Ридуан. Будь оптимистом, потому что Пророк, да будет благословенно его имя, всегда и повсюду сохранял присутствие духа.
— А что со «Стихами»? — спросил Ридуан. Булар не мог солгать, лгать мученику было бы кощунством.
— Мы займемся этим.
— Аллах Акбар!
Булар напрягся, услышав имя Всевышнего, и приступил к последней части разговора.
— Скорее всего, завтра будет много солдат, жандармов, полицейских в штатском. Неверные будут в ужасе.
Ридуан улыбнулся.
— Мы начнем сегодня вечером и завтра утром. Мы будем целить в самое сердце…
— Не надо, не говорите мне!
— Иншалла!
— Иншалла!
Париж, улица Сен-Сюльпис, 07:30
Кардона набросила на свои черные кудри капюшон и посмотрела наверх. Там, где кончалась лестница, ведущая из подземного перехода на улицу, виднелось грязно-серое небо. На улице Рен снежинки кружились перед дверью бара, где она каждое утро выпивала чашку горячего шоколада. Бар был еще закрыт.
Внезапно ей показалось, что она не узнает улицу Сен-Сюльпис. Она еще ни разу не приезжала сюда в столь ранний час. Девушка пошла по тротуару, осторожно ступая в чужие следы на снегу, повторяя про себя слова, которые ей надо будет произнести, и действия, которые нужно будет совершить.