— Здравствуйте, Пьер, рада вас слышать. Папа так часто о вас вспоминает!
Морван не сразу узнал голос. Судя по всему, девочка Камилла выросла и превратилась в решительную и уверенную в себе молодую женщину.
— Тарик Хамза — выходец из семьи банкиров с Красного моря. Сейчас он в бегах. "Прославился» тем, что убил американского посла в Каире. У нас есть клиенты, которые работают с семьей Хамзы. Что именно вы хотите узнать?
— Возможно, мне вскоре понадобится ваша помощь.
— Звоните мне в любое время, двадцать четыре часа в сутки. Отец восхищается вашей работой. Передаю ему трубку.
— Надеюсь, ты не хочешь втянуть Камиллу в одну из твоих дурацких историй?
— Не беспокойся.
Морван услышал, как отец и дочь оживленно заспорили. Камилла снова взяла трубку:
— Обязательно звоните, если я вам буду нужна, Пьер.
— Обещаю, я с вами свяжусь, как только нам понадобится ваша помощь.
Улыбаясь про себя, Морван нажал на кнопку отбоя. Комплимент красивой женщины — а Камилла была красива, в этом никаких сомнений быть не могло, — никогда не оставлял его равнодушным. В таких случаях Морвану было непросто оставаться беспристрастным. Его голубые глаза поневоле улыбались, а морщины на лбу разглаживались как по волшебству. Хорошо хоть «малыши» его сейчас не видят.
Однако неприятная мысль быстро вернула его к реальности. Почему Мельхиор Джаменти отправил ему факс, предварительно не позвонив, как делал обычно? Почему тертый калач из ЦРУ отменил отпуск, воспользовавшись одним из телефонных аппаратов в посольстве, прекрасно зная, что все телефоны посольства прослушиваются? Все указывало на то, что Волхв, как его называл Файяр, был в замешательстве и просил о помощи. Допустив два этих промаха, просительных разве что для новичка, он подавал сигнал. По всей вероятности, его что-то беспокоит.
Немного поразмыслив обо всем этом, Морван встал и подошел к окну. В соседних офисах, где еще продолжали работать, горел свет, освещая мирно падающий снег. Морван машинально нащупал три игральные кости, которые всегда лежали у него в кармане. Дождавшись, когда стрелки часов пробьют пять часов вечера, он подошел к сейфу, один за другим повернул три диска и распахнул дверцу. Это был самый надежный сейф министерства, оснащенный биометрическим замком. Морван протянул руку и достал ту единственную вещь, для хранения которой он использовал этот сейф, — плитку горького шоколада. Он знал, что его сотрудники строят самые невероятные предположения по поводу того, что же хранится в сейфе, и это доставляло ему такое же удовольствие, как три квадратика чистейшего наслаждения, которые он только что достал из знаменитого тайника.
Морван, впрочем, не исключал возможности, что о его маленькой шалости сотрудники давно уже пронюхали. В мире разведки ничего, даже сущую ерунду, невозможно держать в тайне. Иногда ему удавалось перехватить взгляд, украдкой брошенный кем-нибудь из коллег в сторону сейфа, где, как многие думали, кроется самый взрывоопасный компромат во Франции. Но с поличным пока не удалось взять никого. Морван представлял себе, как здорово будет, если кто-нибудь из сотрудников службы контрразведки попадется в ловушку. Но пока ему не везло. Полузакрыв глаза от удовольствия, Морван облизал остатки шоколада с пальцев и снова мысленно вернулся к Волхву.
Очевидно, Коннуэй давит на Мельхиора. Американцы боятся за своих дипломатов и свое посольство. Морван взял телефон и позвонил шефу отделения ЦРУ на его персональный мобильный.
— Алло, контора Кука?
— Здравствуй, Пьер, ты получил материалы?
— Да, спасибо, но мне понадобится твоя помощь. Мы никогда не слышали об этом человеке — Тарике Хамзе.
— Правда? — удивился американец.
— Мы в курсе, что он застрелил вашего посла, но и только. Здесь его никогда не видели.
Моргану не понравилось молчание, которым были встречены его слова. Можно подумать, что Волхв не верит ему.
— Алло, Мельхиор, ты меня слышишь?
— Да, я тебя слушаю. Нам нужно встретиться.
— В «Крийоне», через час.
Морван повесил трубку. Мельхиор говорил отрывисто, он был явно чем-то обеспокоен. Еще ни разу ЦРУ не давало Морвану понять, что ему не верят. Морван испугался, что Тарику Хамзе удалось пробить брешь во французско-американских отношениях.
Что и говорить, Морвану все это очень не нравилось. Особенно сейчас, когда за два дня до Рождества террорист из хорошей арабской семьи прогуливался по набережным Сены. Или кто-то другой с его мобильником. Но кто?
Нужно было действовать не теряя ни минуты. Перед тем как надеть перчатки и достать пальто, Морван позвонил Пиверу, исполнявшему в секретном отделе роль шофера, компьютерщика, мажордома, а также телохранителя.
— Здравствуй, Пивер!
— Привет, шеф!
— Ты не знаешь, где «малыши»?
— Отправились за рождественскими подарками.
— Позвони им и передай, что я прошу их явиться на работу.
Лес Женисья, 17.00
Небольшой отряд под началом Абу Кибера продвигался вперед при свете фонаря. Преодолев холм, четверо мужчин в маскировочной форме остановились. Абу Кибер погасил фонарь и указал на полосы желтого и белого света, прорезавшие темноту в дальнем краю неба.
— Это там. Осталось еще восемьсот метров.
Трое мужчин кивнули в знак одобрения.
— Скоро мы войдем в ельник, там, чуть пониже.
Абу Кибер указал на темное пятно, пересекавшее долину. Бойцы слышали шум горной реки, периодически перекрываемый звуком мотора.
Еще через четверть часа, пробравшись между деревьями, они сделали привал на опушке леса.
Абу Кибер расположился на куче сухих иголок и достал из футляра прибор ночного видения, настроил его и направил в сторону прожекторов, освещавших дорогу над величественной громадой плотины Женисья. Упираясь в скалу, бетонная стена сдерживала огромную массу черной воды, простиравшуюся до горизонта.
— Я вижу ее!
Взгляд Абу Кибера остановился на припаркованной неподалеку от плотины бетономешалке. Смаин не соврал.
— «Бурдьоль и компания», — вслух прочитал Абу Кибер надпись на машине. — Смаин сдержал слово! Бетономешалка на месте!
Внимание Абу Кибера переключилось на вершину плотины. По ней медленно проезжала машина, освещая фарами занесенную снегом дорогу. У подножия бетонной глыбы высотой в сто четыре метра белесым светом горели окна турбинного зала.
Гудела вода, поступая на лопасти турбин, приводящих в действие генераторы. Абу Кибер посмотрел на часы.
— Давайте поедим, — предложил он.
Один из его соратников вытащил из рюкзака термос с мятным чаем, пока другой раздавал сэндвичи с тунцом и помидорами, купленные утром в Женеве.