— Молодая леди оставила для вас весточку.
По выражению лица Ансельмо можно было заключить, что молодая леди отличалась достойной повышенного внимания привлекательностью. Виктор тут же ознакомился с «весточкой».
Уважаемый мистер Талент, меня зовут Арабелла Удинезе. Институт культурных связей прикрепил меня к Вам в качестве переводчика и гида до окончания конференции. Жаль, что не застала Вас. Жду Вашего звонка для согласования плана действий. Искренне Ваша,
А. У.
К записке прилагалась визитная карточка. Виктор нахмурился. С чего вдруг такое повышенное внимание? Переводчик и гид… Конечно, влияние Мейера… Да и мало ли чего можно ожидать от бюрократов из ЮНЕСКО, желающих, чтобы конференция прошла на высшем уровне… Впрочем, с таким же успехом этот знак внимания мог исходить и от колоритного Уилбура с парома. Виктор рассердился на себя за свои страхи и спросил Ансельмо, где можно перекусить во время сиесты. Старик тут же начертил карту на бумажной салфетке, и Виктор пошел под легким дождичком, защищая конверт Миммо от капель, как ребенка.
Дождь усилился и загнал его под каменную крышу лестницы, ведущей вниз, к каналу. Все еще придерживаясь карты Ансельмо, Виктор спустился почти до поверхности воды. Далее лестница уходила в воду. Под водой виднелся давно затопленный вход с фонарем, который мягко покачивался на волнах. Наверху, на кровлях, хлопали крыльями птицы. Какие-то черные полотнища, полусорванные с веревки, как призраки, трепетали по ветру между дымовыми трубами. На тонущий город низвергся настоящий зимний ливень.
Виктор вышел на крохотную площадь, зажатую между приземистой церквушкой с облупленной статуей Девы Марии и рекламной будкой, предлагающей секс по телефону и порно для мобильников. Лицо девицы на будке ярко подсвечивалось сзади, красный свет падал на ступени церкви. Порнодива предлагала набрать номер и первые тридцать секунд наслаждаться бесплатно. Виктор пересек площадь. Он вдруг почувствовал усталость, но все скамьи вокруг были залиты дождем. И тут он увидел этот предмет.
Возле самой стены примостился гранитный куб, почти весь сухой. Виктор подошел и сел на него. Куб облепили какие-то афиши и плакаты, местами отстававшие из-за сырости. Виктор отодрал один лист, и на него тут же уставился громадный глаз. Продолжив очистку камня, Виктор обнаружил рельефное изображение чудовища.
Разинутая пасть льва зияла чернотой отверстия, как будто предназначенного для жертвоприношений. Всевидящие глаза, широкий размах крыльев. Над головой льва надпись большими латинскими буквами:
DENONTIE S
Виктор отодрал еще несколько кусков бумаги.
DENONTIE SECRETE
Латынь Виктор встречал лишь в названиях растений. Он опустился перед львом на колени и перенесся мысленно на несколько веков назад. Чисто практического значения сооружение, приспособление для сбора информации.
Для секретных доносов.
Порыв ветра захлестнул куб и устроившегося рядом Виктора потоками воды, и промокший американец пустился дальше. Наконец он услышал впереди шаги и решил, что выйдет сейчас к какой-нибудь траттории. Однако на пустынном перекрестке он обнаружил лишь мопед, пристегнутый цепочкой к столбу.
Виктор пустился по венецианскому лабиринту, ускоряя шаги и чувствуя, что вода в туфлях от быстрой ходьбы нагревается. Непогода превратила день на улицах Венеции в ночь, поглотив без остатка слабые лучи солнца.
Он окончательно сбился с пути. Салфетка с картой превратилась в мокрую кашицу. На улицах никого. У окна на третьем этаже стоит какой-то тип, курит, смотрит на одинокого пешехода и ждет, когда прояснится небо. Мимо пробежала старуха, как будто спешила на собственные похороны. Что-то темное мелькнуло на крыше. Черное пятно повторяло его маршрут. Виктору померещились широкие плечи.
— Эй! — крикнул Виктор.
Дождь ревниво заглушал посторонние звуки, но человек на крыше услышал его и остановился, вертя что-то в руках. Трубочист? Антенный мастер? Прожектор соседней церкви набросил на черную фигуру размытое сияние.
— Эй, что ты там делаешь? — снова заорал Виктор, не узнавая собственного голоса.
Мимо пронеслась группа мальчишек на мопедах. Один уставился на крышу, в направлении взгляда Виктора, и чуть не врезался в мусорный контейнер. Увильнув в последний момент, парень тряхнул головой, наддал газу и скрылся.
Силуэт на крыше прекратил возню со своим имуществом, бодро махнул Виктору рукой и скрылся за дымовой трубой. Виктора окатила запоздалая волна страха. Почему этот человек колебался, перед тем как помахать Виктору? Что у него в руках? Оружие? Хм… Трубочист?.. Виктор повернул в другую сторону и отправился, сам того не ведая, в направлении района Дорсодуро, к сгорбленному силуэту моста Аккадемиа.
Перейдя через мост, он повернул голову к оставленному позади городскому центру. Дома центрального района потеряли к нему интерес, как будто отвернулись и замкнулись в себе. Никаких теней. Призрак Миммо, мрачно пошутил он. Или Мейера. Да пара тощих бродячих собак с поджатыми хвостами.
Тут он увидел фонарь и вывеску ресторана. Того самого, который изобразил на своей карте Ансельмо. Собаки направились вдоль фасада к черному ходу, надеясь на появление какой-нибудь доброй души из ресторанного персонала. Виктор нырнул в дверь.
А четырьмя этажами выше какое-то темное пятно терпеливо поджидало его, пристроившись между дымовой трубой и сломанной пиратской антенной.
В ресторане свершался ритуал.
Группа мужчин разного возраста в одинаковых передниках устремила взгляды на мерцающее бельмо маленького черно-белого телевизора. Повтор игры между спортклубами «Милан» и «Ювентус». Один из мужчин оторвался от экрана и спросил почти без вопросительных интонаций:
— Синьор Талент?
— Да. Спасибо. Очень рад, что вы открыты.
Виктор понял, что Ансельмо позвонил сюда после его ухода, и прикинул, какого размера чаевыми следует вознаградить его за такую услугу.
Официант слегка улыбнулся и небрежно отмахнулся, как бы отводя от себя незаслуженную благодарность. Он усадил гостя за стол у зашторенного окна, покрытый белой скатертью из камчатного полотна, под канделябром, излучавшим слишком яркий свет. Не переставая прислушиваться к голосу телевизионного комментатора, он принял заказ и исчез на кухне. На столе моментально появилась тарелка, и официант вернулся к очередному пенальти, а Виктор принялся за своего сига. Нежная, ароматная рыба, чуть лимона и петрушки, немного…
— А своего чудесного риса не желаете?
Голос, сухой, как треск валежника, голос американской континентальной глубинки. Виктор сжал вилку и повернулся, ожидая встретить взгляд Уилбура. Но увидел незнакомое лицо, старое, иссеченное глубокими морщинами. Пронзительный взгляд голубых глаз… И замшевые ковбойские сапоги, с которых сразу натекла лужа.