Поцеловав Грейс в плечо, Кеннеди притянул ее к себе. Если им и не удалось зачать ребенка за последние пару часов, то уж никак не из-за отсутствия старания. Как когда-то он любил и оберегал Рэйлин, так теперь любил и оберегал Грейс. Конечно, чем-то придется пожертвовать. Не исключено, ему даже придется выйти из предвыборной гонки, снять свою кандидатуру и отказаться от борьбы за кресло мэра. Странно, но такая перспектива нисколько не огорчала — мысль о том, что каждый день будет начинаться в объятиях Грейс, сама по себе служила достаточным утешением.
Он перекатился на спину и некоторое время лежал, глядя в потолок и пытаясь понять, изменилось ли что-то в его отношении к первой жене.
Нет. Рэйлин по-прежнему оставалась на своем месте — и в голове, и в сердце. По-видимому, решил Кеннеди, вопрос нельзя ставить так категорически, или — или. Оказывается, любить можно и одну и другую. Такая ситуация устраивала его как нельзя лучше. Значит, в его отношениях с Грейс нет ничего зазорного. Он сможет привести ее домой, сможет со спокойным сердцем допустить ее к детям, сможет даже заниматься с ней любовью и не чувствовать при этом себя виноватым — потому что Рэйлин не была бы против, потому что она хотела бы, чтобы он был счастлив. В этом Кеннеди не сомневался — он и сам хотел бы того же для нее.
— Уже поздно, — пробормотала, зевая, Грейс. — Мне пора.
Он и не заметил, как она проснулась.
— Как ты себя чувствуешь? Она сонно улыбнулась:
— Хорошо.
— Не жалеешь? — спросил он, надеясь успокоить и поддержать Грейс, если у нее появились вдруг какие-то сомнения. Как-никак, они дали друг другу немало обещаний.
Она приподнялась, опершись на локоть, и посмотрела сверху вниз. Шелковистые волосы рассыпались волнистым каскадом.
— Нет, не жалею. — Грейс погладила его по щеке. — А ты?
— Ни капельки, — ответил Кеннеди, ничуть не покривив душой. Он немного тревожился из-за того, что не сможет в полной мере защитить ее от враждебной реакции предвзято относящихся к Грейс горожан.
— Все может измениться через пару месяцев.
Имеет в виду, что, может быть, забеременеет к тому времени? Кеннеди покачал головой:
— Нет. А ребенок — это повод для гордости.
— Ты не думал о том, чтобы уехать из этого города в случае поражения на выборах?
Он провел ладонью по изгибу ее бедра.
— Если тебе будет здесь неуютно — да. Но не сразу. В любом случае мне придется задержаться в Стилуотере.
— Из-за банка?
Он поднес к губам ее ладонь и принялся целовать длинные, тонкие пальчики. Может быть, впервые за долгое время в его жизни случилось что-то хорошее, и будущее представлялось теперь не таким хмурым. А ведь совсем недавно он думал, что дни счастья и покоя ушли навсегда вместе с Рэйлин.
Надежду вернула Грейс.
Кеннеди улыбнулся, сделав вдруг для себя важное открытие: то, что воспринималось как потеря, обернулось переменой к лучшему.
И все же попрощаться с Отисом он был пока не готов.
— У моего отца меланома. Я не могу уехать, пока… пока ситуация не прояснится окончательно.
— Я и не догадывалась.
— Об этом никто не знает, кроме родственников отца в Юкке.
— Мне очень жаль. Сочувствую, — прошептала она. Вверху, под потолком, медленно и почти беззвучно вращались лопасти вентилятора.
— Мама считает, что он должен справиться с болезнью. Она наклонилась и поцеловала его в уголок рта.
— А ты сам? Ты как считаешь?
— Даже не знаю. Надеюсь, она права.
— Вот и я буду надеяться. Ради тебя. Ради Тедди и Хита.
Впереди их ждали нелегкие месяцы неопределенности.
— Возможно, нам придется задержаться на какое-то время. Ты не против?
Она кивнула, но ничего не сказала, а просто опустила голову ему на плечо.
— Грейс?
— М-м-м?
— Что с твоей работой?
— Придется уйти.
Он вдыхал слабый аромат ее духов, ощущал ее теплую, мягкую плоть.
— Будешь жалеть?
— Нет. Я всегда смогу вернуться, как только дети подрастут. В любом случае мне хотелось бы ближайшее время побыть дома с Хитом и Тедди. Они для меня важнее любой работы.
Их семья была неполной после смерти Рэйлин, и только теперь Кеннеди почувствовал, что нашел то, отсутствие чего они все так остро ощущали. Как же ему повезло встретить Грейс. Просто невероятно.
Он повернулся. Поцеловал ее в губы и, чувствуя разгорающийся огонь желания, зарылся лицом в пушистые волосы.
— У нас впереди нелегкие времена. Но ведь ты останешься со мной, да? Ты не бросишь меня — что бы ни случилось?
— Я останусь с тобой, — пообещала она. — И сделаю все, что только потребуется.
Он получил тот ответ, которого ждал и на который надеялся. Вроде бы все в порядке. Но прозвучавшая в ее словах решимость, даже жесткость, удивила его. Наверно, в других обстоятельствах Кеннеди задумался бы над тем, что именно она имеет в виду, но сейчас эта мысль ушла, едва успев появиться. Грейс закрыла глаза, откинулась на подушку и отдалась его ласкам. Сосредоточиться на чем-то другом Кеннеди уже не мог.
Она с ним, она не оставит его — это главное. А все остальное не так уж важно.
По крайней мере, он на это надеялся.
Забравшись в машину, Грейс несколько минут просто сидела, глядя в окружающую ее со всех сторон тьму. Как много изменилось за последние часы. Да что там — изменилось все. И вместе с тем не изменилось ничего. Кеннеди Арчер позвал ее замуж, и она согласилась. Они станут одной семьей. Но и он сам, и его дети многим рискуют, принимая ее в семью. Джо, остальные Винчелли, Мэдлин — все они не оставляют попыток докопаться до правды. И преподобный, чья смерть на совести ее близких, по-прежнему лежит в могиле. Неглубокой могиле.
А что, если кто-то наткнется вдруг на его машину? Такая находка, несомненно, даст основание для нового расследования. Полиция снова нагрянет на ферму, и это станет началом конца. Они обыщут все. Не оставят камня на камне. Поисками будет руководить Маккормик, а он далеко не так глуп, как его предшественник Дженкинс.
Ждать нельзя, нужно что-то предпринять. Сделать что-то такое, чтобы навсегда обезопасить себя от худшего.
Приняв решение, Грейс повернула ключ, выехала на шоссе и повернула к дому. Нравится это Клэю или нет, пришла пора подыскать преподобному новое место упокоения. Избавиться от останков — единственный способ защитить их всех.
Ослепив на мгновение фарами, машина свернула на дорожку, и Джо торопливо отступил от окна, чтобы Грейс не успела его заметить. Скоро, совсем скоро она узнает, что ее ждет. И не где-нибудь, а под крышей ее же дома. Где никто ничего не услышит, даже если она и поднимет шум.