С полным равнодушием она восприняла и появление в воронкообразном завихрении вращающейся фигуры. Что ее удивило, так это ее стремительное приближение и необъяснимое чувство безмерной тревоги, которую она испытывала от одного взгляда на нее.
Ей вдруг нестерпимо захотелось оглянуться. Повернув голову назад, она услышала, как Пьер де Лайне закричал (по крайней мере, его голос остался прежним), что кого-то необходимо задержать, хотя она понятия не имела, кого он имеет в виду.
И тогда она увидела… Увидела, что к ней идет Жан, окутанный облаком ослепительно-белого света. Первое, что пришло ей в голову, было то, что, когда она разговаривала с ним в последний раз, он был болен, и ее посетила дурацкая мысль, что, возможно, она видит его призрак. Жан поднял руку и произнес ее имя. В свою очередь Николь тоже протянула к нему руки. И только тогда она заметила, что тоже окутана сверкающей белой аурой.
Их разделяло всего несколько метров, но Пьер де Лайне одним прыжком оказался между ними. Он что-то кричал, пытаясь привлечь к себе внимание остальных существ. Вскоре Жана и Николь окружила толпа разъяренных чудовищ. Они рычали, обнажив острые клыки, и с угрожающим видом все ближе подходили к молодым людям.
Одна из тварей попыталась схватить Николь. Но едва ее длинные руки коснулись кожи девушки, она отпрянула, как будто дотронувшись до раскаленного железа. Николь взглянула в желтые глаза и увидела в них испуг и растерянность.
В это мгновение произошло нечто, что приковало к себе внимание всех присутствующих. На мгновение шум и вибрация прекратились и воцарилась странная гнетущая тишина.
Все замерли, остро ощутив присутствие какой-то новой и необычайно мощной энергии.
В течение нескольких секунд застывшая картинка напоминала фотографию. Жан, Николь и окружившие их существа стояли, не шевелясь и устремив взгляды… на Него.
В центре кладбища стояла фигура высотой в три человеческих роста и излучала силу, которая обладала абсолютной властью. На его плечи была наброшена короткая туника темно-коричневого цвета без рукавов, оставляющая на виду руки и ноги. Все в нем было черным: от жестких волос, покрывающих его тело, до толстых, оканчивающихся кривыми когтями пальцев на его конечностях. Даже его кожа имела коричневато-оливковый оттенок. Единственным ярким пятном на этом мрачном фоне были его глаза грязно-желтого цвета, окруженные налитыми кровью белками.
Сейчас безразличный взгляд этих глаз был устремлен на них. Затем он медленно перевел его на фигуру, образованную тремя фрагментами и парящую на уровне его головы. Это походило на встречу двух старых друзей: рот Сатанеля приоткрылся в неком подобии улыбки, обнажив темные острые зубы, а винтообразная фигура завибрировала и засветилась черным светом, быстро сменившимся багровым свечением. Тогда девушка увидела на шее существа какой-то ошейник, с него свисал обрывок цепи. Вдруг она поняла: этот ошейник должен воссоединиться с символическим знаком, образованным тремя фрагментами в форме шестерки.
Николь увидела, что все звероподобные существа как загипнотизированные наблюдают за происходящим, судя по всему, забыв о ней и о Жане, хотя многие по-прежнему стояли между молодыми людьми. Их глаза встретились, и Николь поняла, что Жан пытается ее подбодрить.
Она взглянула на него еще раз и увидела, что он стоит с открытым от изумления ртом. На ее глазах тот, в ком всего несколько мгновений назад она видела злобное, темное и омерзительное существо, преобразился до неузнаваемости. Как в серии последовательно сменяющих друг друга фотографий, то, что было черным, стало белым. Жесткие волосы, покрывавшие все его тело, исчезли, и грубые черты лица Сатанеля изменились, стали прекрасными. На мгновение вокруг него вспыхнул удивительно белый свет, и Николь почувствовала, что перед ней предстала изначальная сущность этого создания. Видение было в высшей степени мимолетным, а затем Сатанель уловил ее потрясение и на несколько мгновений забыл о вибрирующем перед ним знаке. Он повернул голову и встретился взглядом с Николь. Его глаза, в которых читалось удивление, изменили цвет с желтого на ярко-синий. Затем его губы искривила гримаса ярости, а на лице появилось выражение холодного презрения. К нему вернулась его прежняя внешность, причем это произошло с такой скоростью, что девушка засомневалась: не привиделась ли ей неземная красота пришельца?
Сатанель, уже позабыв о Николь, сделал вперед шаг, и звук этого шага гулко разнесся во внезапно воцарившейся на кладбище тишине. Существо приблизилось к кругу из трех шестерок и протянуло к нему руку.
То, что случилось дальше, заняло несколько секунд, хотя главным действующим лицам показалось, что все происходит, как в замедленной съемке. Все трое одновременно пришли в движение. Жан отшвырнул в сторону одно из существ, преграждавших ему путь к Николь, и схватил ее за руку. Она сжала его ладонь, а свободную руку опустила в могилу. Пьер де Лайне бросился к ним, издав хриплый нечеловеческий рык.
Внезапная суматоха отвлекла внимание Сатанеля от вибрирующего перед ним знака. Он повернул голову и устремил на них изумленный взгляд. Свечение, окружавшее людей, заставило его зрачки сократиться, а губы приоткрыться в злобном оскале.
Пьер де Лайне попытался вцепиться в Жана Массарда и оттащить его от Николь, но ему не удалось даже прикоснуться к жертве, потому что окружающий архитектора ореол с силой отшвырнул его назад. Упав на землю, де Лайне в немой мольбе протянул к небу свою руку и издал отчаянный вой. Он уже ничем не мог повлиять на происходящее и просто беспомощно наблюдал.
Он с тоской смотрел на то, как Николь извлекает из могилы Жильбера де Перигора нечто, сверкающее еще ярче окружающих их с Жаном аур. Кубок, который Годфруа де Сент-Омер привез из Святой земли, излучал ослепительно-белый свет. Из руки девушки он взмыл в воздух, сияя подобно солнцу. Увидев его, Сатанель сделал неуловимое движение рукой, и все его тело покрыло нечто похожее на черную прозрачную броню.
Николь, Жан и кубок образовали единый источник света, яркость которого вынудила отвести глаза Пьера де Лайне и всех остальных существ, ставших против их воли простыми зрителями этого невиданного спектакля. Одному Сатанелю было под силу смотреть на эту троицу. Совершив оборот вокруг своей оси, он бросился вперед.
В этот момент из кубка ударил луч. Сатанель как будто готовился принять удар на себя, но луч был направлен не в него. Скользнув мимо, он вонзился в круглую фигуру, образованную тремя фрагментами. Раздался приглушенный взрыв, и парящий в воздухе знак, что бы он ни означал, вновь разлетелся на три фрагмента. Взрыв расшвырял их в разные стороны. Три осколка в форме шестерки, утратив связь друг с другом, достигли стены из красного пара и бесследно исчезли.
Над кладбищем тамплиеров повисла тишина. Эта тишина была такой абсолютной и такой гнетущей, что почти физически давила на уши и плечи участников фантастического действа. Впрочем, она длилась всего несколько мгновений, после чего ее нарушил звериный вой, похожий на тот, который совсем недавно вырвался из глотки Пьера де Лайне. Только на этот раз он звучал так тихо и жалобно, что больше походил на плач.