– У Ивана Федоровича дочь больной родилась. Сейчас бы сказали – церебральный паралич, а в двадцатые годы ее убогой прозвали. Софья много чего умела, она девочку в прямом смысле слова на ноги поставила, говорить научила, читать, писать. Иван Федорович ребенка обожал и Скавронскую от большевиков защищал. Народ знахарку уважал, она на болоте тихо жила – траву сеяла, порошки да микстуры составляла. Где колхознику врача найти? Бабка-повитуха да Софья, вот и весь Минздрав, в Москву не поедешь, далеко и никому там сельчане не нужны. Еще жила в деревне матушка Зинаида, она грыжу умела отчитывать, но только ее в лагерь загнали. И монашек из близлежащей обители тоже. Поговаривали, Панкрат Варваркин до того, как из России убежать, кое-кого из божьих невест у себя в доме прятал. Но я того не знаю, мама многое не рассказывала, с пеленок мне внушала: «Лучше молчать, чем говорить. Одевайся скромно, про семейные дела не болтай, подружек дальше терраски не пускай, со взрослыми не спорь». Раньше детей по-иному воспитывали. Мне повезло, замуж хорошо вышла, за доктора. Никогда супругом бита или ругана не была, помогала ему, на медсестру выучилась. Бог нам дочь послал, жила я в удовольствие, а овдовела – к Богу пришла. Но не я тебя интересую. О Скавронской хочешь узнать?
– Да, – кивнула я, – о заклинании и прочем. Кто об этой истории мог знать?
Матренкина поморщилась.
– В каждой местности были свои легенды. В Киряевке рассказывали о генерале, который приехал свататься к молодой красавице Фотине. Ехал военный издалека, вез в подарок суженой невероятно дорогую вещь – камень с небес.
– Это что ж такое? – поразилась я.
Лариса пожала плечами.
– Я передаю сказку. У жениха имелся раритет, огромный самоцвет, который упал к его ногам в тот момент, когда мужчина принял решение о женитьбе. Вроде божьего благословения. Генерал положил дар провидения в коробку и повез в дом невесты. Долго ли, мало ли ехали, а прибыли больными: температура, озноб, кашель. Фотина, невеста, хотела ухаживать за возлюбленным, но ее отец воспротивился желанию девушки и, забыв о правилах гостеприимства, отправил военных в садовый домик, да приставил к ним десятилетнюю девку в помощь, не пожалел бедную сироту. К утру вся компания умерла, очевидно, в пути мужчины подцепили инфекцию. Старик-отец перепугался. Он опасался чумы, поэтому велел вырубить в холме пещеру и замуровать там трупы. Личные вещи несчастных сожгли вместе с садовым домиком. Фотина дала обет безбрачия, но через год отец все равно выдал дочь замуж, и та прожила вполне счастливую жизнь. Девке-прислуге тоже повезло – она не заболела и была пристроена барином в благодарность за отличную службу в бедную дворянскую семью Скавронских. Девчонку удочерили бездетные Стефан и Франциска, Софья вроде является потомком той девки. Говорят, та девчонка-прислуга прожила два века, никогда не хворала и до могилы сохранила все зубы. Так ее наградил Господь за то, что она не побоялась ходить за умиравшими в мучениях военными. Но это всего лишь предание.
– Софья Скавронская родилась в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году, а скончалась в конце двадцатого века, – отметила я. – Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок! Может, и впрямь долголетие – поощрение за милосердие?
– Молодые об этой истории не знают, – напевно продолжила Лариса, – да и не осталось в Киряевке малолеток, вымирает село. Старухи же иногда болтают чушь, в особенности Раиса Круглова старается. Прибежала ко мне месяца три-четыре назад и с порога кричит: «Ларка, дай скорей капель, трясет меня, колотит…»
Матренкина достала настойку пустырника и поинтересовалась:
– Кто ж тебя так взвинтил?
Раиса надрывно запричитала:
– Пошла я водички взять из ключа! На камнях поскользнулась, и головой в воду упала. Хорошо, не захлебнулась. Аж сознания лишилась, провалялась там.
Лариса нахмурилась.
– Зачем к воде ходила? Знаешь небось, она не всем помогает.
– Свинья заболела, мается, – пожаловалась Круглова. – Хуже ей от воды не будет – или подохнет, или выздоровеет.
Лариса неодобрительно покачала головой, но вразумлять Круглову не стала. А Раиса не умерла от воспаления легких, лежание на сырой земле прошло для старухи без дурных последствий. Даже наоборот – она вроде избавилась от артрита. После того как Круглова отбросила палку и начала бойко бегать, местные старухи разом вспомнили про «живомертвую» воду и стали тайком ходить к ключу…
Матренкина сделала паузу, допила остатки крепкого чая и констатировала:
– Результат не замедлил сказаться – они все умерли. А ведь я их предупреждала!
– Что это за таинственный источник? – навострила я уши.
Лариса сложила руки на груди.
– Еще одна местная легенда. Если в сказании про генерала и Фотину есть хоть грамм правды, то с живой водой полная ересь. Замечала ли ты, что у русского народа много поверьев, связанных с ручьями, реками, следами от копыт, наполненных дождевой водицей? Глотнет человек из одного колодца – от всех болезней избавится, зачерпнет из другого – почернеет и умрет. Почти в каждой деревне свой святой ключ имеется, тебя к нему приведут да еще сагу расскажут.
– Всемирно известный курорт Карловы Вары в Чехии основали после того, как король искупался в местном озерце и почувствовал себя значительное лучше, – рискнула я перебить Матренкину.
Старушка не обиделась.
– Оно так. Я же не утверждаю, что все ерунда. Минеральная вода – великая вещь. Да и в церкви простую воду батюшка освятит, и она превращается в лекарство. Но не все, что из земли течет, благо.
Я кивнула. Всякий раз, когда еду домой по Ново-Рижскому шоссе, вижу на двадцатом километре припаркованные автомобили и цепочку людей с пластиковыми бутылями в руках. Где-то в овраге, в двух метрах от оживленной трассы, бьет ключ, и многие, вероятно, считают его если не целебным, то, по крайней мере, очень чистым. Может, водителям приходят на ум слова популярной песни: «ключевой водой напои меня»? Но я испытываю сильнейшее желание притормозить и крикнуть:
– Эй, народ, там за холмом, у подножия которого вы топчетесь с пустой тарой, находится большая ферма. Не пахнет ли вода навозом? Ну зачем вы глотаете всякую дрянь, да еще поите ею детей?