Когда они вышли из детской, Дарси поблагодарил Элизабет, сказав, что испытал большое облегчение, когда узнал, что Джорджиане все известно и что сестра приняла печальные новости достаточно твердо. Однако Элизабет не могла не почувствовать, что в сознании мужа вновь всплыли старые сомнения и тревоги и что он хотел бы оградить Джорджиану от всего, что напоминает ей о прошлом.
За несколько минут до восьми Элизабет и Дарси вошли в столовую, где за столом сидел только один Генри Элвестон; кофе выпили много, но обычный завтрак из яиц, домашнего бекона, сосисок и почек, расставленный на буфете под серебряными крышками, почти никто не тронул.
За завтраком ощущалась неловкость, чего обычно никогда не было; положение не изменилось с приходом полковника и следом за ним — Джорджианы. Девушка села между Элвестоном и полковником и, когда Элвестон передавал ей кофе, сказала:
— Если хочешь, Элизабет, давай после завтрака займемся письмами. Составь текст, а я стану делать копии. Всем можно послать одинаковые письма, и они, конечно, должны быть краткими.
Последовало молчание, которое всеми переживалось тягостно, потом полковник обратился к Дарси:
— Думаю, мисс Дарси следует покинуть Пемберли, и как можно скорее. Ей не стоит иметь отношение к этому делу и давать показания сэру Селвину или констеблям, если они этого потребуют.
Джорджиана побледнела, но голос ее звучал твердо.
— Я хочу быть полезной. — Она повернулась к Элизабет: — У тебя сегодня будет много дел, поэтому дай мне текст, я напишу сама все письма, тебе останется только подписать.
— Прекрасный план, — поддержал ее Элвестон. — Записки должны быть предельно краткими. — И обратился к Дарси: — Позвольте и мне помочь, сэр. Если мне дадут быстрого коня, я могу развезти письма. Большинству гостей я незнаком, что поможет избежать ненужных объяснений, которые пришлось бы давать члену семьи. Мы с мисс Дарси могли бы внимательно изучить карту местности и разработать быстрый и рациональный маршрут. Семейства, у которых есть приглашенные близкие соседи, могут сами передать письма.
Элизабет подумала, что кто-то из гостей, несомненно, получит удовольствие от такой задачи. Если что и может компенсировать отсутствие бала, так это разыгравшаяся в Пемберли драма. Конечно, друзья посочувствуют их переживаниям и напишут ответные послания со словами утешения и поддержки, и во многих письмах будут искренние чувства и подлинное беспокойство. Нельзя позволять цинизму принижать порывы любви и сострадания.
— Моя сестра не будет принимать никакого участия в происходящем, — произнес Дарси ледяным голосом. — Она не имеет ни к чему отношения, и будет неуместно втягивать ее в эту историю.
Голос Джорджианы звучал тихо, но не менее твердо.
— Но, Фицуильям, я имею к этому отношение. Все имеют.
Прежде чем Дарси успел ответить, заговорил полковник:
— Мисс Джорджиана, важно, чтобы вы не находились в Пемберли, пока расследование не закончилось. Сегодня вечером я отправлю с курьером письмо леди Кэтрин и не сомневаюсь, что она тут же пригласит вас в Розингс. Я знаю, что вы не очень любите там бывать и это приглашение будет до некоторой степени нежеланным, но ваш брат должен знать, что вы в надежном месте и что ни ему, ни миссис Дарси не надо волноваться о вашей безопасности и благополучии. Не сомневаюсь, что вы с вашим здравым смыслом увидите мудрость — и надлежащее приличие — в том, что вам предлагают.
Не обратив внимания на его слова, Джорджиана сказала брату:
— Тебе не надо беспокоиться. Пожалуйста, не отсылай меня. Я только хочу помочь Элизабет и надеюсь, у меня это получится. Не понимаю, что тут неприличного.
— Простите меня, сэр, — неожиданно вмешался Элвестон, — но я не могу молчать. Вы указываете мисс Дарси, что ей делать, словно она ребенок. Мы вступили в девятнадцатое столетие; и не надо быть учеником миссис Уолстонкрафт [7] , чтобы понять: женщина имеет права голоса, когда дело касается ее самое. Прошло несколько столетий с тех пор, как признали, что у женщины есть душа. Не пора ли признать, что у нее есть и разум?
Полковник с трудом сдержался:
— Советую приберечь эту речь для Олд-Бейли.
— Я думал только о твоем благополучии, — сказал Дарси сестре. — Конечно, если хочешь, оставайся. Элизабет пригодится твоя помощь.
Все это время Элизабет молчала, боясь, как бы ее вмешательство не усложнило дело, но теперь заговорила:
— Еще как пригодится. Когда приедет сэр Селвин Хардкасл, мне придется окружить его вниманием, и я просто не представляю, как смогу одна справиться с письмами. Тогда, может быть, прямо сейчас и приступим?
С силой оттолкнув стул, полковник сухо поклонился Элизабет и Джорджиане и вышел из комнаты.
Элвестон встал и обратился к Дарси:
— Просите, сэр, что позволил себе вмешаться в семейные дела, которые меня не касаются. Я говорил неразумно, а излишняя пылкость была невежлива.
— Извинения скорее надо приносить полковнику, а не мне, — поправил его Дарси. — Ваша критика была, возможно, неуместна и дерзка, но это не значит, что она была несправедлива. — И, повернувшись к Элизабет, произнес: — Когда ты решишь проблему с письмами, дорогая, думаю, нам сразу надо пойти и поговорить со слугами — и с домашними, и с наемными. Миссис Рейнолдс и Стаутон скажут им только то, что произошел несчастный случай и бал отменили, и это, конечно, вызовет переполох и волнение. Сейчас я вызову миссис Рейнолдс и скажу, что мы спустимся к слугам в холл, как только ты составишь черновик для Джорджианы.
5
Уже через тридцать минут Дарси и Элизабет вошли в служебный холл под скрип шестнадцати отодвигаемых стульев и разноголосого «Доброе утро, сэр» в ответ на приветствие Дарси, произнесенного так тихо, что его с трудом можно было услышать. Элизабет поразили накрахмаленные и сверкающие белизной фартуки и гофрированные чепчики, пока она не вспомнила, что в день бала леди Энн вся прислуга по указанию миссис Рейнолдс уже с утра безукоризненно одета. В воздухе пахло выпечкой и прочими дразнящими ароматами; так как других приказов не поступало, часть пирогов и закусок уже готовились. Когда Элизабет проходила мимо открытой двери в зимний сад, ее оглушил сладковатый запах срезанных цветов, теперь уже ненужных; сколько из них доживет до понедельника, подумала она. И что делать с множеством птиц, ощипанных для жарки, огромными кусками мяса, фруктами из теплиц, белым супом и освежающими напитками? Что-то еще не пустили в дело, но если не вмешаться, образуется гора деликатесов, которым нельзя дать испортиться. Казалось, сейчас не время беспокоиться о том, что может показаться мелочью, но все так перемешалось. Почему полковник Фицуильям молчит о своей вечерней верховой прогулке и не рассказывает, где он был? Вряд ли просто катался вдоль реки при сильном ветре. И что будет с Лидией, если Уикхема арестуют и увезут? Все допускали такую возможность, хотя не говорили об этом открыто. Сомнительно, что она захочет остаться в Пемберли, однако ей нужно предложить кров где-то неподалеку от местопребывания мужа. Наверное, лучше и удобнее всего ей пожить в Хаймартене, но справедливо ли это по отношению к Джейн?