— Мы оба уже не те люди, какими были тогда, — сказала она. — Давай вспоминать только хорошее, а в будущее смотреть с верой и надеждой.
— Я размышлял о будущем. Меня трудно выманить из Пемберли, но разве не приятно будет вновь посетить Италию, побывать в тех местах, где мы провели наш медовый месяц? Поедем в ноябре и избежим английской зимы. Если не хочешь надолго оставлять сыновей, можно сократить путешествие.
Элизабет улыбнулась:
— Под присмотром Джейн с сыновьями все будет хорошо; ты знаешь, как она любит о них заботиться. Вернуться в Италию было бы счастьем, но с этим придется повременить. Я как раз хотела рассказать тебе о своих планах на ноябрь. В начале месяца, дорогой, я надеюсь держать на руках нашу дочь.
Дарси не мог говорить, но слеза, блеснувшая в глазах мужа, и крепкое пожатие были достаточно красноречивы. Вновь обретя дар речи, он сказал:
— Ты хорошо себя чувствуешь? Надо бы набросить шаль. Может, лучше вернемся домой, и ты отдохнешь. Стоит ли сидеть здесь?
Элизабет рассмеялась.
— Я прекрасно себя чувствую — как и всегда. И где лучше сообщать такие новости, как не здесь? Ведь это та самая скамья, где леди Энн отдыхала, когда ждала тебя. Конечно, я не могу обещать тебе именно дочь. Кажется, мне предназначено быть матерью сыновей, но если родится мальчик, мы ведь найдем для него местечко?
— Найдем, моя любовь — в детской и в наших сердцах.
Сидя в молчании, они видели, как Джорджиана и Элвестон спускаются из Пемберли по ступеням к лужайке у реки. Дарси с показной суровостью спросил:
— Что я вижу, миссис Дарси? Наша сестра и мистер Элвестон идут, держась за руки, на глазах у всех обитателей Пемберли. Разве это допустимо? Что это значит?
— Оставляю это решать вам, мистер Дарси.
— Я могу только предположить, что мистер Элвестон собирается сообщить нечто важное; возможно, он хочет просить у меня что-то.
— Не просить, дорогой. Мы должны помнить, что Джорджиана больше не нуждается в опеке. Они все решат сами и идут не просить, а рассказать. А нуждаются они в одной вещи — в твоем благословении, и надеются его получить.
— От всего сердца дам его. Не представляю никого, кого бы я с большим удовольствием назвал братом. А вечером я поговорю с Джорджианой. Никаких больше умолчаний между нами.
Поднявшись со скамьи, они стояли, глядя, как Джорджиана и Элвестон, чей счастливый смех заглушал музыку струящейся воды, по-прежнему держась за руки, бежали к ним по блестящей траве.