В голове все более или менее встало на места. Вагиф — содержатель борделя, подкрышный Макара, и его люди прихватили ее. Не иначе Макара и заказ — он давно грозился поквитаться с ней за все. Эти двое — что-то типа службы безопасности, они же отвечают за «товар» и его качество. Теперь главное — выбраться живой, а уж потом-то она от этого местечка камня на камне не оставит.
В связи со сделанным охраной открытием ее положение не улучшилось — скорее наоборот. Кастет, входя в комнату, орал прямо с порога, как подорванный, наручники снимали только утром, выводя в ванную, курить тоже не давали, и от этого последнего Коваль на стену была готова лезть.
Рождественская ночь ознаменовалась дебошем охраны и истошными криками проституток. Еще хорошо, что Кастет запер дверь на ключ, иначе никто не поручился бы за поведение пьяных отморозков.
«Бедный Егор, он, наверное, с ума сошел там, — думала Марина, прислушиваясь к залпам петард на улице и звукам музыки за стеной. — Разумеется, ни на какой банкет не поехал… сидит, наверное, в каминной, изводит себя мыслями о том, куда же залетела его дорогая супруга».
Прошло уже три дня, обещанный Вагиф так и не появлялся. Вся охрана злачного места шумно гуляла, отмечая Рождество. Марина начала всерьез опасаться того, что Кастет и его молодые отморозки, что регулярно заглядывали в комнату, решат все же проверить ее в деле, а вот это уж совсем лишнее. К концу пятого дня Кастет явился к ней, держа в руках видеокамеру.
— Дело такое, красавица, — начал он, присев на кровать рядом с Мариной. — Возможно, ты и в самом деле та, за кого себя выдаешь. И я хочу это проверить. Я слышал, что муж настоящей Наковальни готов за нее на любое безумство и на любые бабки, так вот — сейчас я сделаю запись и передам ему, и если он тебя узнает, то будем разговаривать дальше. Если нет… — Он выразительно глянул на нее. — Тогда не обижайся.
— Что будет, если Малышев меня узнает?
— Пусть сначала узнает, а там поговорим.
Марина всю ночь проплакала, зажав лицо подушкой, представляя, что будет твориться в душе Малыша, когда он увидит ее в таком месте.
…Назавтра в притон ворвался Стас Логинов — директор ее охранного агентства. Не один, разумеется, — с бойцами. С ходу молотнул кого-то в коридоре, заорал так, что полетела штукатурка:
— Где?! Где она, я спрашиваю?!
Послышалась возня, звук падающего тела, потом быстрые шаги по комнатам, знакомые до дрожи шаги мужа. Он выбил запертую на ключ дверь и бросился к Марине:
— Господи, детка, вот ты где! Стас! — крикнул он. — Пусть ребята ключи от наручников поищут!
Ключ нашелся мгновенно — Кастет оказался слаб и очень восприимчив к боли. Егор освободил Маринину руку и, подняв с пола, на котором она сидела, вынес в коридор.
— Все, детка, все кончилось, мы едем домой.
В коридоре, уложив на пол обитателей борделя, стояли охранники Наковальни во главе с Севой. При виде хозяйки он опустил глаза и пробормотал:
— Марина Викторовна, мы виноваты…
— Отстань, не до тебя! — оборвал Егор. — Успеешь покаяться еще! Заканчивайте здесь, и уезжаем!
Коваль прекрасно знала, чем именно заканчиваются подобные «рейды», поэтому попросила Стаса:
— Девчонок не трогайте, им тут и без вас досталось.
— Девок на улицу! — распорядился тут же Стас. — Уходите, Марина Викторовна.
— Стас, разнесите здесь все на хрен! — неожиданно для всех приказала Марина, и Егор недовольно поморщился:
— Зачем?
— Помогу ментам немного. Уж не знаю, эту ли точку они хотели закрыть, искать мне некогда, но пусть одной меньше будет.
— Макар тебе не спустит.
Коваль вздернула бровь и посмотрела на мужа так, словно он сморозил какую-то глупость:
— А я что — напишу мелом на обоях, что это сделала я?
— Думаешь, он не поймет? Или ему не доложат, что ты здесь была? Опять считаешь кого-то дурнее себя! — предостерег Малыш, но она только поморщилась и ничего не ответила.
Разумеется, Макар все поймет, разумеется, побежит к «смотрящему» жаловаться и требовать разбора. Но Коваль слишком много услышала в этом месте за проведенные здесь дни, чтобы уйти просто так, не хлопнув дверью.
Ее бойцы вывели на улицу пятерых девчонок, что-то сказали им, и те шустро бросились врассыпную, хотя куда им было идти? Наверняка ни паспортов, ни денег, ни родных в городе. Не исключено, что через пару дней кто-то из них окажется в точно таком же притоне, только в другом районе, и будет продолжать заниматься прежним ремеслом. Но — каждому свое, как говорится. Шанс им дан, а уж как им воспользоваться — личное дело каждого.
Егор понес жену в машину, завернув в свою дубленку, сел в салон «Хаммера», не выпуская любимую ношу из рук.
— Егор, — попросила она дрогнувшим голосом. — Сигарету…
— Да, детка, сейчас. — Он стукнул в перегородку, и Юрка, опустив ее, подал пачку «Вог».
Коваль с наслаждением закурила, даже голова немного закружилась после почти недельного перерыва. Егор все гладил ее по голове, по плечам, намотал на палец прядь волос, как любил раньше, слегка потянул на себя.
— Господи, как же ты меня напугала! Я ведь решил, что это Бес устроил, кинулся к нему, а он и сам в шоке: я, говорит, в «Новостях» услышал — сразу подумал, что на меня попрут, а я, мол, не при делах.
Гриша Бес, «смотрящий» региона, был способен за деньги на любую пакость, однако с Мариной его связывали почти родственные отношения и общие знакомые. У Коваль сначала тоже возникла мысль о том, что это Бес похитил ее, чтобы выжать деньги из Егора, однако, взвесив и обдумав все, она все-таки отказалась от этой версии.
— Что еще в «Новостях» сказали? — глухо спросила она, боясь задать мучивший вопрос и беря еще одну сигарету.
— С Хохлом вышло нехорошо — он ранен, но его в больницу забрали, с охраной из УВД. Возле него нашли пистолет и два женских трупа — продавщицы из бутика, обе наповал, в голову. Да и у него самого два пулевых в грудь и в плечо.
— Так он что — до сих пор в больнице?! — заорала Коваль. — Как ты мог?! Почему ты ничего не сделал?!
— Погоди, не кричи! Петрович был у него — он сам просил суету не наводить. Не может простить себе, что тебя не уберег.
— Что за бред?! Я жива, со мной все в полном порядке! Как ты мог оставить раненого человека? Ведь праздники, в больнице никому дела нет до больного под охраной!
— Детка, я сволочь, конечно, но ведь не такая же, — тихо ответил Егор, глядя ей в глаза. — Я сделал все, что от меня зависело, но он сам так решил.
— В больницу! — приказала Марина, отвернувшись от него.
— Марина, возьми себя в руки! На дворе ночь, тебя никто туда не пустит. Завтра с утра можешь ехать, куда захочешь, но сегодня — домой! — отрезал Малыш. — Тебе нужно отдохнуть. И все — кончай базар! Домой, я сказал!