В кармане шортов настойчиво звенит мобильник: Райна. Я колеблюсь. Мне хочется – очень – с кем-то поговорить, поговорить с моей лучшей подругой в этом мире, но какая-то моя часть не может подавить негодование, которое она у меня вызывает: она тусуется со своими новыми друзь-ями из школьной команды по плаванию, у нее нормальная жизнь, она может пойти на кладбище к могиле Штерна.
Но в последний момент я принимаю звонок. Мне необходимо услышать человеческий голос. Мне необходимо услышать ее.
– Привет. – В моем голосе полнейшее изнеможение.
– Девочка, что сейчас делаешь?
– Я дома. – Выключаю компьютер, словно она может увидеть, что я делаю. – Где ты? Судя по голосу, куда-то спешишь.
– Еду в дом Паркера. Там сегодня вечеринка. Для богатых деток.
– Слушай, я сейчас немного занята, Райн…
– Извини, Лив. Считай, что уже освободилась. Ты даже представить себе не можешь, каких трудов мне стоило включить тебя в список гостей. Так что ты должна появиться. Надень что-нибудь модное и тащи сюда свой костлявый зад.
– Список гостей? На каких вечеринках составляют списки гостей? Райна?
Тишина. Она отключила связь. В раздражении я чуть ли не швыряю мобильник на стол, и он тут же откликается: эсэмэска от Райны:
«Ты знаешь, тебе надо выбраться из дома… Встречу тебя перед домом П. в пятнадцать. Пожалуйста, не порти вечер. Пожалуйста. P. S. Везде крутые парни. На короткое время».
Я вздыхаю, еще секунду смотрю на пустой экран. Поиск Эльвиры Мадиган не принес ничего важного. Я тащусь к стенному шкафу, достаю мое любимое платье: темное, атласно-синее, которое теперь кажется мне угольно-черным, с глубоким V-образным вырезом, демонстрирующим грудь. По меньшей мере, вечеринка поможет мне отвлечься от Эльвиры Мадиган. И от художественной школы. И от мамы. И от Штерна.
* * *
– Это открытый бар, поэтому берите то, что хотите и когда хотите, – говорит нам Паркер Розен, указывая бокалом для шампанского. Другая его рука прилипла к пояснице поклонницы плейбоевского зайчика в шелковом верхе от бикини и короткой юбке. Паркер богатый, круглый и очень претенциозный. Любит носить рубашки для гольфа и говорить о налоговых вычетах для богатых, хотя по возрасту еще не может голосовать и никогда (насколько мне известно) не работал.
– Только ничего не трогайте там, – Паркер указывает на безупречно чистую, уставленную антиквариатом комнату, в которой легко уместились бы все комнаты моего дома, – и не прикасайтесь к акустической системе, идет?
Он ведет нас на заднюю террасу, где полно юношей и девушек из частных школ в разной степени раздетости. Одни танцуют, другие болтают. Кто-то в шелковых летних платьях, а кто-то в бикини. Полно народу и в мелкой части огромного бассейна с подсвеченной водой. Райна хватает меня за руку и сжимает, когда Паркер и его светловолосый зайчик направляются к группе парней без рубашек, но в пиджаках спортивного покроя, каждый с высоким запотевшим ста-каном.
– Убери лицо, – говорит Райна, видя, что я хмурюсь. Ее длинные шелковистые черные волосы сегодня заплетены в две косы. – Давай и мы развлечемся. – Она ведет меня в бар, все еще держа за руку. Наливает водку в два стакана, добавляет клюквенного и апельсинового сока, помешивает мизинцем. – Коктейль называется «Водочный рассвет». Видишь? Цвет совсем как у рассветного неба.
Я беру стакан. По цвету в него налита серая грязь.
– Да. Определенно.
Она делает глоток и с трудом подавляет рвотный рефлекс.
– Следующий коктейль будешь смешивать ты, хорошо? – Смотрит на толпу, пьет маленькими глотками ядреную смесь, хмурится. – Что думаешь? Есть парни, с которыми стоит поговорить?
– Я сомневаюсь, что кто-то из них будет говорить с нами. Они за милю учуют, что мы ездим на подержанных автомобилях. – Я оглядываю огромную террасу. Диджей смешивает ревущую хаус– и поп-музыку, а вечеринка напоминает мне черно-белый фильм, проецируемый без звука на большой экран.
Солнце садится в океан – темная полоска, подчеркивающая серое полотнище неба. Меня похлопывают по плечу. Я подпрыгиваю от неожиданности и поворачиваюсь. Остин Морс.
– Не ожидал увидеть тебя здесь. – Он улы-бается.
– Райна притащила меня. Я никого не знаю, – резко отвечаю я, отпиваю из стакана, пытаюсь скрыть гримасу, когда проглатываю. Отчасти я рада, что вижу его. Может, он что-то шепнет мне на ушко, спросит, какого цвета у меня сегодня нижнее белье. Я отвечу неопределенно, чтобы он продолжал гадать.
Это все игра.
И да, конечно, возможно, мне нравится его внимание.
Райна сурово смотрит на него. Она все еще думает, что он поступил безобразно, «кинув» меня на пляже.
– Ох, Остин, как хорошо, что ты подошел. Это приятно, как и всегда. Лив… я хочу заглянуть в туалет… там фонтан. Хочешь посмотреть?
– Э-э, я… нет. Обойдусь.
Она смотрит на Остина, потом на меня, рука упирается в бедро.
– Ты уверена?
Я киваю. Хочу, чтобы она оставила нас. Хочу, чтобы хоть раз выбрали меня.
Райна поворачивается к Остину, наставляет на него палец.
– Отнесись к моей девочке с уважением, понял?
Он отдает скаутский салют:
– Так точно.
Райна разворачивается на каблуках и идет к дому, коктейль плещется в ее стакане. У нее привычка ничего не есть перед вечеринкой, чтобы спиртное действовало быстрее: я догадываюсь, что несколько глотков уже сработали.
– Ты знаешь меня, – говорит Остин.
– Что?
– Ты сказала, что никого здесь не знаешь. Но ты знаешь меня.
Я прищуриваюсь, глядя на него.
– Пожалуй.
– Я уже собирался уходить… – Он отпивает из пивной бутылки темного стекла. На этикетке написано вроде бы что-то немецкое.
– А теперь у меня есть повод остаться.
– И что это за повод, Остин Морс?
Его пальцы касаются моих, когда он берется за мой стакан.
– Попробовать твой напиток, разумеется. Я знаю, ты в этом специалист. – Он глотает, закашливается, вытирает рот обратной стороной ладони. – Это же ужас.
– Просто ты еще не дорос до напитков больших девочек, так?
Я беру у него стакан и чувствую, как его глаза проходятся по мне, загораются. «Чего он от меня хочет?» – гадаю я. И тут же возникает второй вопрос, более важный: «Чего хочу от него я?»
Со стороны бассейна доносится громкий всплеск: несколько девушек, взявшись за руки, смеясь, полуголые, прыгают в воду на глубокой стороне бассейна. Но Остин даже не смотрит на них. Его горящие глаза не отрываются от меня.
– Ты производишь на меня впечатление, Оливия. Ты это знаешь?