– Как ты думаешь, – спросила она, – что нас там ждёт?
Егор поднял голову и посмотрел наверх. Тонкие лучики света, проникая сквозь щели люка, почти ничего не освещали в затхлой глубине колодца.
– Если там свет, значит, комнату действительно размуровали, – задумчиво произнёс он. – Вопрос только в том, кто это сделал и зачем. Но в любом случае здесь я оставаться не собираюсь.
– Егор? – её голос задрожал как-то неестественно и пугающе. – А может, мне лучше остаться здесь?
– Ты с ума сошла?!
– А что меня ждёт там, в той жизни? – проговорила она тускло и печально – Опять проблемы, суета и грязь? А теперь ещё и пара трупов, ведь они на мне, да?
– она вздохнула – Затаскают по судам, может, в тюрьму посадят. А здесь тишина, покой и никаких проблем. Здесь совсем другой мир, для меня он, возможно, гораздо лучше того, куда мы идём. Оставь меня здесь, – тихо промолвила она, и он понял, что девушка плачет. – Я вернусь обратно, закрою все входы и буду сидеть в тишине и мраке, пока не умру…
Она говорила очень серьёзно, и он её понимал, но не мог допустить этого. Он должен её спасти, выполнить своё обещание, так бездумно данное три дня назад, до конца. И ещё он чувствовал, что, несмотря ни на что, уже не сможет ходить по земле, зная, что её нет, пусть не рядом, но хоть где-то. Ему было бы тоскливо и одиноко, он не видел смысла жить без неё и не ради неё. Видимо, её душа, побывавшая в нем, оставила слишком глубокий след. И он полюбил Светлану…
– Нет, – сказал он твёрдо. – Жизнь – она там, наверху, где солнце, а здесь… – Он задумался и нерешительно произнёс:
– Как знать, может, после смерти нас все равно ждёт нечто подобное: мрак, тишина и абсолютный покой. Тогда какой смысл торопиться? Это никуда от тебя не денется. Попробуй ещё раз наверху. Я помогу тебе. И потом… мне будет тебя очень не хватать, потому что я… – Не говори этого! – она прижала свои пальцы к его губам и мучительно всхлипнула. – Ты не оставляешь мне выбора, милый, я ведь твоя должница…
– Это здесь ни при чем, ты мне ничего не должна и забудь об этом! Просто…
– Ну хорошо, только подожди меня одну минуточку, – уже спокойно прошептала она, – мне нужно закрыть подземелье – Я с тобой, – решительно заявил он и схватил её за руку.
– Нет, мой хороший, – мягко возразила она, освобождая свою ладонь, – не хочу, чтобы ещё кто-то знал, как сюда войти. В конце концов, это принадлежит мне. Не бойся, я вернусь.
Он услышал её быстро удаляющиеся шаги.
– Я тоже останусь здесь, если ты не вернёшься! – крикнул он с горечью ей вслед и почувствовал, как к горлу подступает комок.
Вскоре где-то в глубине послышался глухой, едва слышимый звук – видимо, задвигались преграды, – и он с бьющимся от волнения сердцем уловил перестук её каблучков. Она возвращалась к нему! Он понял, что не ради земной жизни, а ради него, Егора, она вернулась, и это наполнило радостью его душу.
– Ну вот и все, – запыхавшись, произнесла она весело, – склеп закрыт. Знаешь, давай не будем никому говорить, что мы были в той зале. Скажем, что просидели в этом проходе, в тупике, у глухой стены, а потом вышли, когда увидели свет, а?
– Мне все равно. Думаю, всем остальным тоже. Я полезу первый?
– Нет уж, милый, позволь лучше мне – я все же женщина! – рассмеялась она и стала карабкаться по лестнице к люку.
Она подняла одной рукой люк и отодвинула его в сторону. Тахта стояла на месте, и из-под неё просачивался свет. В комнате было тихо, но где-то в доме слышались возбуждённые голоса. Отодвинуть тяжёлую тахту она не могла и просто по-кошачьи проскользнула под неё, протиснулась наружу и только тогда оттолкнула, давая возможность выбраться и Егору. Он зажмурился от яркого света и сел на тахту – ноги почему-то не держали.
– Господи! – услышал он испуганный возглас Светланы и тут же открыл глаза.
И сам испугался. Она стояла перед ним с расцарапанным лицом, в залитом кровью платье, руки по локоть тоже были в крови и грязи и с ужасом смотрела на него. Он опустил глаза, осматривая свою одежду. Она была почти в норме, если не считать нескольких красных пятен.
– В чем дело? – растерянно спросил он.
– Ты совсем седой, – прошептала она. – Бедный, что же с тобой там происходило?
Егор тронул пальцами голову, потом вырвал пару волосинок и посмотрел на свет дневной лампы, ярко горевшей в коридоре. Волосины были белыми и блестели, как снег.
– Что ж, – вздохнул он и криво усмехнулся, – нет худа без добра – хоть покрасился бесплатно.
Она протянула руку и провела по его волосам, с жалостью глядя в глаза.
– Не переживай, мой хороший, – ласково сказала она, – тебе так даже лучше. Ты стал таким экстравагантным мужчиной, что от женщин вообще отбоя не будет.
– Главное, чтобы тебе нравилось. Ну что, пойдём и поглядим, кто там нас поджидает?
Светлана вздохнула и пожала плечами. Ей, как видно, совсем не хотелось туда идти. Он встал, взял её за руку и повёл, переступая через разбросанные повсюду кирпичи, по коридору – он силой тащил девушку к свободе и жизни, к которым она потеряла всякий интерес.
* * *
Дверь в комнату, где в прошлый раз сидели бабки-дилеры, была закрыта, из-за неё раздавались голоса. Егор собрался с духом, посмотрел на Светлану, та молча кивнула, а через мгновение они уже стояли перед изумлёнными и испуганными людьми, сидевшими за большим круглым столом.
– Ну вот, я ведь чуяла, что они где-то тутоть! – радостно произнесла бабка Наталья, бросаясь к ним с распростёртыми объятиями, но её остановил чей-то грозный окрик:
– Назад! Всем оставаться на своих местах!
В комнате находились его деревенские знакомые: Николай с Любой, Петро и ещё трое незнакомых, но тоже явно не городских парней. Коля с Петром широко лыбились, их товарищи застыли с открытыми ртами, уставившись на пришельцев из другого мира, о котором, видимо, успела напеть им бабуля, а милицейский майор, кричавший на них, стоял в углу с пистолетом в руке и ошарашенно таращился на их окровавленные и потрёпанные одежды. Бабуля, словно не слышала его окриков, подлетела к Егору и смачно поцеловала в губы, притянув к себе сухими ручонками его седую голову.
– Жив, касатик, жив, родненький! – пролепетала она сквозь слезы. – А это та самая, что тебя под монастырь подвела? – И точно так же с громким чмоканьем поцеловала и Светлану, понимавшую в происходящем, видимо, ровно столько, сколько и несчастный майор.
– Ну что же вы встали как чужие? – засуетилась бабуля. – Проходите, усаживайтесь, мы туг как раз чай с пряниками собирались пить. – И, взяв их за руки, потащила к столу.
Майор все ещё не мог прийти. В себя от наглости престарелой гражданки и растерянно Вращал глазами, забыв про пистолет.