Саша в полной растерянности смотрит на жену. Когда та обнаружила паспорт, он был на работе и сумел до встречи с супругой проконсультироваться с Нинелью, но сейчас надо самому выкручиваться, посоветоваться со старухой не удастся.
Лида смотрит на мужа, а тот вдруг говорит:
– Сядь и слушай.
Женщина плюхается на диван, лже-Дегтярев начинает говорить правду. О том, что знал про золото, о Нинели…
Лида с трудом переваривает информацию, сначала она вычленяет самое главное для себя.
– Значит, ты меня не любишь?
– Неправда! – с жаром восклицает Саша.
Мужчина уже сделал выбор между Нинелью и Лидой в пользу второй и сейчас заявляет:
– Ты моя единственная! Давай возьмем богатство и уедем подальше.
Лида моргает и вдруг вскрикивает:
– Вот что имела в виду мама, когда говорила, что надо беречь дерево! Золото – мое, вернее, наше, Клава тут ни при чем. Она пользовалась вещами, ничего мне не сообщала… Дрянь!
– Спокойно, дорогая, – кивает Саша, – не следует терять хладнокровия.
И парочка придумывает замечательный, по их мнению, план.
Саша берет часть сокровищ и уходит, а Лида рассказывает Клаве байку о том, что муж ее бросил. Девушка думает, что Клава в сердцах воскликнет: «Ах он сволочь! Вычеркни его из памяти!» – и более о Саше заговаривать не станет.
Лида же потом, через несколько дней, когда муж сообщит ей адрес новой квартиры, – на жилплощадь Лактионова супруги ехать боятся, этот адрес известен Нинели, – прихватит остальные ценности и, оставив Клаве письмо со словами: «Прощай, будь благодарна за доставшуюся тебе квартиру, свое золото я забрала», исчезнет. Супруги не боятся Клаву, их пугает Нинель, старуха способна на многое. Но Саше и Лиде не хватает расчетливости генеральши. Клава, услыхав про сбежавшего мужа, сначала выдает ту реакцию, которую от нее ждет Лида. Но потом тетка задумывается, открывает тайник и понимает: часть золота исчезла. Клава стискивает кулаки и решает найти мерзавца, у нее есть паспортные данные зятя. Дальнейшее известно.
Дегтярев замолчал, потом мрачно добавил:
– Когда ты появилась на пороге квартиры, Лида поняла: случилось нечто плохое. Чувство опасности даже ее сделало умной и ловкой.
Лида умоляюще смотрит на гостью, Даша замолкает и спускается вниз. Лидочка бежит следом и начинает вываливать ложь пополам с правдой.
– Ну, зачем она столько наболтала? Про кассиршу, визитку… даже фамилию назвала – Гринберг. Сейчас-то я знаю, что Лида видела афишу с сообщением о концерте, но вначале поверила ей! Дала мне фальшивый адрес Лактионова! И при этом назвала его настоящую фамилию! Просто бред!
Александр Михайлович кивнул.
– Да, я нередко сталкиваюсь с такой ситуацией, лично меня очень настораживает, когда подозреваемый, которого допрашивают, на вопрос: «Были ли вы вчера на стадионе?» – начинает давать ответ с массой ненужных деталей, сообщает, что он пошел не на соревнование, а в кино, да не один, а вместе с друзьями, только те… Ни в чем не замешанный человек спокойно скажет «нет» или «да», а вот, коли рыльце в пуху, появляется масса подробностей. И чем меньше человек умеет врать, тем длиннее и путанее будет рассказ.
Лида старается изо всех сил, она пытается нафантизировать складную историю, невесть зачем излагает историю своего знакомства с Сашей, мешает ложь с правдой, приплетает совсем уж никчемные детали про никогда не существовавшую кассиршу Эсфирь Гринберг, потом в запале сообщает настоящую фамилию мужа, пугается, выдает придуманную в свое время Нинелью версию об изнасиловании, называет от балды адрес, словом, путает следы. И, что удивительно, добивается успеха. Ты ей веришь!
– Ну… э… – забормотала я, – были некие нестыковки…
– Да ладно, – улыбнулся полковник, – есть у Даши Васильевой, в принципе, неплохая черта характера: верить людям. Ты жалеешь Лиду!
– Верно, – кивнула я, – такая нелепая, некрасивая, плохо одетая, брошенная мерзавцем женщина…
Дегтярев снова пошел к чайнику.
– Лида полагала, что ты успокоилась, пришла в себя и больше не возникнешь на ее горизонте. Но нервы у нее на пределе. Женщина поднимается наверх и налетает на Клаву.
– Не смей искать Сашу! Ты звонила в деревню, где он прописан?
– Что хочу, то и делаю, – парирует тетка.
Закипает скандал, в процессе которого Клава теряет голову и орет:
– Он – вор! Украл золото!
Лида сохраняет олимпийское спокойствие.
– И откуда оно у нас? – спрашивает она, притворяясь удивленной.
Клавдия осекается, потом говорит:
– Твоя мать умерла не сразу, я сопровождала ее в больницу. По дороге Света открыла тайну: некий человек велел ей спрятать ценности. Мужчина явно умер, он давно не появляется, золото можно продавать осторожно, лишь по мере необходимости.
– Значит, ты согласилась жить со мной в расчете на деньги? – краснеет Лида.
– Нет, нет, – машет руками Клава.
– И лазила в тайник!
– Очень редко! Только в острый момент!
– Какой?
– Ну… заболела, на операцию…
– Ага, на себя потратила, – окончательно теряет разум Лида, – мы жили в тесной квартиренке, экономили на всем, но мне ты ни словом о тайнике не обмолвилась. Для себя хранила, падла!
– Нет, нет! Что ты, – пытается оправдаться Клава, – хотела бы украсть, давно бы унесла, ты же ничего про схорон не ведала, кто мешал мне золото забрать? Нет, нет.
– Что – нет?! – орет Лида. – Жизнь мне поломала, в рванье я ходила…
Облако злобы затмило женщине мозг, она хватает длинный, острый кухонный нож и кидается на Клаву.
Сколько раз Лида вонзала в тетку лезвие, она не помнит, черная ярость отключила сознание, но в конце концов припадок прошел, Лида бросилась к телефону.
– Саша, – закричала она в трубку, – я убила Клаву!
– Сейчас приеду, – мигом сообщил муж.
Он на самом деле мчится к жене и застает ужасную картину: в кухне, на полу, в луже крови лежит пока еще живая Клава, в комнате рыдает Лида.
Саша лихорадочно ищет выход из сложившейся ситуации, для начала выгребает из тайника золото, потом говорит жене: