Чижиков насмешливо наблюдал за тем, как девушки уплетают сладкое. А потом неожиданно предложил:
– А что, если нам покувыркаться напоследок втроем? От неожиданности Кира подавилась бананом, а у Леси конфета застряла где-то в горле на полпути к желудку. Протолкнув кусок куда следует, подруги переглянулись между собой. Намерения Чижикова были совершенно прозрачны. Но что значит «напоследок»?
А Чижиков, словно не доверяя догадливости подруг, еще и хлопнул ладонью по упругой поверхности тахты.
– Идите сюда! Обе!
– Нет, нет, – замотала головой Леся, совсем позабыв, что простых отказов их хозяин не приемлет.
Она слишком поздно осознала свою ошибку. И случилось это в тот момент, когда глаза Чижикова полезли на лоб, сам он покраснел от гнева и вскочил на ноги.
– А ну, живо! – заорал он на перепуганных девушек. – Марш в койку, я сказал!
– Мы… мы не хотим.
– Мы помощники прокурора, или вы забыли?
Но эти слова еще больше взъярили Чижикова.
– Суки, вы кого тут развести вздумали? Меня? Самого Чижа? Да я вас сейчас в…у во все щели и людям своим отдам! Они вас тоже, а потом бомжам на свалку отвезут. Пусть те с вами что угодно делают, и с тем, что от вас останется, собакам отдадут!
– Чтобы те с нами тоже что угодно делали? – хихикнула Кира и сама испугалась.
Что это с ней? Зачем она задирает их и без того задиристого хозяина? Но Чижиков уже забыл о подругах.
Он забегал по комнате взад и вперед, держась за голову и причитая:
– Нет, ну, что же так не прет-то? Девок вот туркнуло, охрану тоже, со мной-то что не в порядке? И ведь хрень какая! Как с утра встал, так и крутит всего, так и ломает. Ох, худо это! Ох, худо! Чую, не к добру такая хрень!
Наверное, он бы так еще долго бегал, если бы Кира не остановила его вопросом:
– Слушай, Чиж, ладно, сам не сунулся. Ну, а кому ты про Коммерцию-то рассказал? – развязно обратилась она к их хозяину.
Чиж от удивления остановился и воззрился на нее примерно так, как если бы лежащая на столе дыня заговорила бы человеческим голосом и спросила у него, к примеру, точную формулировку первого закона Ньютона.
– Чего зыришь? – прикрикнула на него вконец обнаглевшая Кира, которой внезапно все моря и океаны стали по колено. – Кому, спрашиваю, про Коммерцию и ее мужа ты стуканул? Кому про золото их проболтался?
И так как Чиж продолжал на нее пялиться, Кира добавила:
– Кто-то ведь отговорил тебя от этого дельца? Правильно?
Чиж машинально кивнул.
– И кто это был? Что за человек?
– Тебе зачем? – облизал пересохшие губы Чиж.
– Ты струсил, а этот человек мог Коммерцию убить.
– Зачем? Золото у ее мужа уже было, не у нее. Какой смысл бабу трогать?
– А не поверил тот человек, что Коммерция все мужу отдала. Решил, что и себе чуток на черный день припрятала.
– И че?
– А то! Пытал ее этот человек перед смертью, а потом, когда понял, что ничего не получается, взял и убил бабу. Говори нам его имя!
– А то сам пойдешь за соучастие! – отважилась пискнуть Леся, но оказалось, что напрасно.
Пока Кира борзела в одиночку, Чиж смотрел на нее в изумлении и даже с некоторой долей восхищения. Но когда «борзых» стало уже двое, Чиж понял, что пришла пора принимать меры.
Одним движением руки он выломал ножку у стола, ничуть не смущаясь тем, что от этого нарушилось равновесие и все расставленные вкусности посыпались на пол. Упала спелая дыня, треснув и распространив в воздухе дивный аромат, от которого у подруг невзирая ни на что потекли слюнки. Рассыпались шоколадные конфеты, раскатились по ковру яблоки. Но Чижу было не до них. Размахивая ножкой от стула, он надвигался на подруг. Вид у него был до того страшный, что подруги должны были бы испугаться, но почему-то этого с ними не произошло. Вместо того чтобы затрястись от страха, они засмеялись.
И чем больше грозился Чиж, тем громче смеялись подруги. К тому моменту, когда Чиж уже стоял над ними с поднятой ножкой стула, подруги хохотали с такой силой, что их буквально сгибало пополам.
– Что с нами происходит? – через силу выдавила из себя Леся.
– Не знаю, но мне еще никогда в жизни не было так весело!
Кира вновь расхохоталась. Почему-то оскаленная физиономия Чижа вызывала в ней все новые и новые приступы хохота. Кира понимала, что с ней происходит что-то очень странное, непонятное и пугающее, но контролировать процесс уже не могла.
Неизвестно, чем бы закончилось для подруг это веселье. Скорей всего, оно стало бы для них последним в жизни воспоминанием. А Чиж все-таки забил бы их своей палкой до смерти или по крайней мере сильно изувечил, но ему элементарно не хватило на это времени. Как раз в ту секунду, когда он собирался начать экзекуцию, над домом раздался вой сирены.
– Ох, ё-моё! – выругался Чиж, роняя палку. – Это еще что за такое…?
Ответ на свое недоумение он получил очень быстро.
– Чиж! Твои люди все у нас! Ты остался один! Сдавайся! – послышался многократно усиленный динамиком голос.
– Ничего себе…! – крикнул Чиж. – Вот чего меня с утра не перло! Облава! Это вы привели?
Но подруги и сами выглядели такими растерянными, что Чиж передумал на них злиться. Не до того ему сейчас было.
– Ладно, – произнес он, скрипнув зубами. – Еще посмотрим, кто кого!
Подскочив к Кире, он схватил ее за шиворот.
– Пусти! – дернулась было Кира, но в руках у Чижа появился пистолет, чьим тяжелым стволом он слегка стукнул девушку, чтобы та не дергалась.
То есть это по меркам Чижа он стукнул тихонько. А у Киры от полученного удара перед глазами замелькал хоровод звездочек.
– Ты, блондиночка, сама ногами пойдешь! – крикнул бандит Лесе.
– К-куда?
– Куда скажу! Первая выйдешь, если стрелять вздумают, ты меня от пуль прикроешь!
Лесе совсем расхотелось смеяться. Непонятный приступ веселья как неожиданно накатил на них с Кирой, так неожиданно их и оставил. И сейчас Лесе внезапно стало так страшно, как еще никогда в жизни не бывало. Хотя и в переделках они с Кирой побывали куда как крутых. Но такого дикого страха Лесе не доводилось переживать ни разу в своей жизни. Казалось, что еще секунда, и она просто умрет от страха. Руки и ноги у Леси онемели, она буквально не могла ими пошевелить. У нее даже нос застыл и стал холодным, словно ледышка.
– Двигай!
– Я… я не могу идти!
В отчаянии взглянув на Чижа, она простонала:
– У меня ноги не идут!
Чиж снова выругался.
– Дура! Двигай, давай, а то я башку твоей приятельнице сейчас прошибу! Все мозги по стенам разлетятся! Шевелись, кобыла!