Так их!!! Потом они пошли на очередной заход, но свернули с полпути, и улетели. Видимо командование связалось с базой и те отозвали "помощников".
Дыму еще больше добавилось, заработали новые генераторы. В дыму шла перестрелка. Американцы бились с дымом. Наши в бою не принимали участия.
— Ну, что, товарищи офицеры, пора и честь знать! — я встал, отряхивая пыль и грязь с колен.
— А, может, добьем, а? — кто-то из присутствующих спросил у меня из-за спины.
— Мальчишество до добра не доводит. Тем более, что сейчас они должны дойти до коллектора, из которого рыли подземный ход в общагу, тогда и добивать-то некого будет. Уходим. — голос не терпящий возражений — Сейчас авиация прилетит и их добьет. А если мы останемся, то и нас с ними положат рядком. Все, уходим!!!
Связисты продублировали условную команду.
Когда спускались по лестнице, пол под ногами в очередной раз дрогнул. Все схватились за перила, стены. Балки, стены захрустели. Не хватало еще, что и это здание сложится! Сработал фугас, установленный в основном канализационном коллекторе. Еще несколько душ противника отправилось к праотцам. Туда им и дорога! Хорошо!!!!
А теперь — уходить. Чем быстрее — тем лучше.
Слышны были сирены пожарных, скорых, милиции. Пожарные машины и кареты скорой помощи не торопились на выручку оккупантов, пока не получили отмашку от нас. Нам не хотелось, чтобы они попали под обстрел или чтобы ими прикрывались как заложниками.
Люди все понимали. Когда мы вышли из здания, то на улице была полная паника, кто бежал в дым, в надежде помочь или же поживиться, у каждого своя задача и цель в этой жизни. Из дыма кто-то бежал, волоча ворованный компьютер или телевизор. Кто-то просто в панике бежал от места боя. В дыму были слышны тявканье американских винтовок.
Одеты мы были как строители. Оранжевые грязные, промасленные жилеты, поверх такой же промасленной, грязной одежды, грязные, обросшие кусками грязи и гудрона кирзовые сапоги. В толпе легко смешались и вышли на точку сбора. Ожидавшие нас сообщили, что группы успешно вышли из зоны боестолкновения. Остались лишь наблюдатели, да те, кто прибыл с бригадами скорой помощи и пожарных.
Ну, сейчас и только сейчас нужно вырываться за город. Но не вызывая подозрения. Через час перекроют город и начнут прочесывать. А нам здесь оставаться не с руки.
Машина УАЗик — буханка, набитая работягами, катила в правом ряду подальше от места происшествия.
— Внимание! Пост ГАИ, там тормозят всех подряд.
И точно. Останавливают.
— Старший лейтенант Голиков! — представился милиционер — Ваши документы.
Водитель выпрыгнул из машины, достал документы, дверь оставил открытой, двигатель не заглушил.
Мы тем временем, достали початую бутылку водки. Развернули заранее приготовленный очищенный чеснок, почищенный и порезанный лук, варенную картошку, все это положили на рундук, накрытый старой, промасленной газетой.
Шаги. Подходят с нашей стороны, рывком открывается дверь.
— Кого везете?
— Смена. Только закончили работа, а тут такое началось!!! Вот мы и деру оттуда.
Голова старшего лейтенанта заглядывает внутрь.
— Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! — чумазое лицо светится простодушием деревенского парня.
— Пьете. Употребляете спиртные напитки в машине во время движения! Не положено! — голос старлея по-уставному суров.
— Дык, мы же это… — Иван растерян, обескуражен — Мы это, как его… — он щелкает пальцами вспоминая слово — О! Стресс снимаем! Только закончили. А тут как началось!!!! Как что-то рвануло за два квартала. А потом еще шарахнуло! Огонь до неба! Потом дым, а потом вертолеты поналетели и давай стрелять!!!! Вот мы и чуть померли от страха. Обосраться-то все обосрались. Но живые! Вот, значится-то, и это… — Иван выразительно щелкнул пальцем по бутылке. — А, может. Вы и с нами отпразднуете, товарищ старший лейтенант, что выжили в этом аду, а?
— Страшно было? — голос старлея любопытен.
— Не то слово. Трындец полный! Сначала как звизданет оттуда! А огонь! Выше дома! А потом снова… И стрельба! Давайте с нами, товарищ старший лейтенант!
Старлей послушал, покачал головой, отдал документы водителю.
— Счастливого пути! Аккуратнее, не ездите быстро, сейчас посты через каждый километр будем ставить. Да, и завтра, вас, видимо, в город на работу не пустят. Так, что сидите в своей деревне и не дергайтесь!
— Эх, плохо! Бригадир нам ничего не заплатит! — лицо Ивана выражало такую вселенскую скорбь, что я на секунду поверил, что нам действительно бригадир не заплатит ничего.
— Радуйтесь, что живы, остались и быстро уехали, сейчас в городе такое!!!! Облава! Всех мужиков хватают. Без разбора. И нам команда всех подозрительных брать. Вы, из какой деревни?
— Из Ивановки.
— О, а я из Акуловки. Это рядом будет!
— Не-а, товарищ старший лейтенант что-то вы путаете! До Акуловки еще верст сто от нас. А рядом с вами Ивантеевка! — Иван глазом не моргнул, выпалил разом, не задумываясь.
— Точно. Ивантеевка! Спутал я. Ну, езжайте. — он еще раз цепким взглядом окинул нас, салон машины, особо зацепился за пол, надеясь увидеть там подобие оружия.
Водитель быстро забрался на свое место. Тронулись. Старлей отойдя от нашей машины, уже вовсю махал жезлом следующей машине.
— Фу. Пронесло! — Иван оттер пот со лба.
И молча выпил ту водку, что у него была в обитой эмалированной кружке. Взял картофелину и закусил ею. Потом быстро разлил водку в такие же кружки по числу присутствующих.
— За Победу!
— За пронос?
— За какой "пронос"?
— За то, что пронесло! Вот за какой пронос!
Мы чокнулись. Выпили. И также молча закусили. Закусили — это мягко сказано, мы жрали, метали все, что было расставлено на газете. Нервы давали о себе знать. Было еще что выпить и съесть, так непременно бы выпили и съели. Комок сплетенный внутри из страха и нервов постепенно начал рассасываться.
Я с интересом наблюдал в окно за пробегающим пейзажем. Вроде ничего особенного. Ну, поля, лесочки, ручьи. Но после того как ты вышел из боя, не просто из боя, а с победой, не потеряв ни одного человека, ни раненным, ни убитым, то все воспринимается более ярко, красочно, отчётливо. Видишь малейшие детали, которые ты видел в детстве, но не замечал, став взрослым. И удивляешься тому, как красивы лесные голуби, клюющие камушки на дорожном полотне.
И как, в сущности, мало для полноценной жизни. Семья любимая, работа, дом, Родина. А, может, все это и есть моя Родина? От края до края, безбрежная. Но это все мое! Русское! И Родина — Россия!