Ирка широко распахнула глаза, покраснела, потом выхватила из лопатообразной ладони Вани кладбищенские цветы, швырнула их на пол и звонко заявила:
– Офонарел? Чтобы я за тебя замуж?
– Дык Дарь Иванна велит, – напомнил садовник.
– Это она тебе приказала, не мне!
– Ну… не понимаю, – растерянно протянул Ваня. – Ежели хозяйка хочет, чтобы я на тебе женился или вон шел, так уж лучше в загс. Из двух зол надо брать то, которое меньше. Дарь Иванна, велите ей не кочевряжиться.
– Я не табуретка, чтобы меня в руках туда-сюда таскать, – медленно протянула Ира.
– Я и не собирался тебя носить, – быстро пообещал Иван. – К чему это? Ноги имеешь, сама походишь.
Ирка разинула рот, потом наступила на бессмертник, повозила ни в чем не повинный букет ногой и заявила:
– Идиот! С таким жить – так лучше повеситься! Я за Андрея, управляющего из восьмого коттеджа, замуж пойду! – А затем вылетела вон из кухни.
Иван уставился на меня.
– Это кто такой? – вдруг спросил он.
– Андрей?
– Да.
– Неужели не знаешь? – с трудом сдерживая смех, ответила я. – Он у Крученых хозяйством ведает.
– Маленький, толстый, лысый урод?
– С лица воду не пить.
– Так она отказалась за меня идти? – постепенно въезжал в ситуацию Иван.
– Похоже на то.
– Решила с Андреем крутить?
– Верно.
– С маленьким, толстым, лысым уродом? – тупо повторил Ваня.
– Не во внешности счастье.
– А в чем?
– Андрей спокойный.
– Я тоже не ору.
– Всегда трезвый.
– Я совсем не употребляю.
– Хорошо зарабатывает.
– И меня вы не обижаете, – гудел Ваня. – В чем же дело? Я-то красавец, а тот… Фу, чем дольше о нем думаю, тем противней кажется.
Меня начал разбирать смех – Ваня сейчас демонстрировал типично мужское поведение. Пять минут тому назад он обреченно согласился жениться на Ирке, чтобы уважить хозяйку, но, услыхав, что невеста предпочла другого, мгновенно изменил свое отношение к ней. Женщина, выскальзывающая из рук, заявляющая о желании стать собственностью иного человека, моментально заставляет мужчину испытать припадок охотничьего азарта. Кстати говоря, кое-кто из хитрых девушек ловко пользуется сим старым, как мир, методом. Ушлые девицы отлично знают: никогда не сдавайся сразу. Если по первому зову прыгнешь к приглянувшемуся мужчине в койку, столь же быстро будешь оттуда вышвырнута. Следует покривляться, поломаться, потомить жениха на огне желаний, повторяя ему короткую фразу:
– Я не способна на интимные отношения с человеком, к которому не испытываю пока никаких чувств, кроме дружбы. За мной ухаживают сразу четверо, следует сначала разобраться в себе.
То, что легко дается, быстро надоедает. Мужчины устроены самым диковинным образом: если они начинают делать вам подарки и окружать заботой, то потом им будет невмоготу наблюдать, как пассия пытается улизнуть к другому. И речь идет не о любви, а об обыкновенной жадности. Большинство парней рассуждает так:
– Вот черт! Цветы дарил, в кино водил, браслет купил… И что, теперь она улизнет? А я с носом? Снова все начинать с другой? Ну уж нет, в эту столько хорошего вложено, еще немного усилий – и можно будет расслабиться, заживем вместе – и конец хлопотам.
– На жабу ваш Андрей похож! – негодовал Ваня.
– Думаю, он просто умеет ухаживать за дамой, – назидательно сообщила я.
– Вы об чем?
– Подарки Ире приносит, всякие знаки внимания оказывает.
– Это как?
Я вздохнула и стала просвещать недотепу:
– Очень просто. Покупает конфеты шоколадные, в кино приглашает, комплименты говорит.
– Что?
– Ваня, – удивилась я, – у тебя девушки были?
– Ну… в принципе, да, – кивнул Иван. – Только она, конечно, не девушка. Тут неподалеку в деревне живет, в Опушкове, Анька-трамвай. Это у нее кличка такая, потому что дешево стоит. Очень выгодно выходит, если к ней регулярно ходить.
Я вытаращила глаза, а Ваня, заметив мое изумление, быстро пояснил:
– Десять раз за деньги, а одиннадцатый бесплатный бонус. Да к ней пол-Ложкина ходит. Имеется еще Наташка, но та между VIP-клиентами и шантрапой разницы не делает. А у Ани четко: если с дороги, то пожалуйте в сарай, на топчан, ну, а ежели частый гость, ему полное уважение в комнате, на кровати, с постельным бельем и с пепси на тумбочке. Потом чаем угощает и курить разрешает. А у Наташки одни ограничения: с сигаретой не ходи, газировку с собой приноси и в дом не суйся, там дети. Ясное дело, все, кто интеллигентный, к Ане ходят.
Я закашлялась, потом воскликнула:
– Ира – иное дело!
– Ясно.
– Тут следует проявить внимание.
– Ага.
– Говорить хорошие слова.
– Понял.
– Дарить приятные мелочи.
– Угу.
– Отвести в театр.
– У-у-у…
– Ладно, в кино.
– И Андрей такое проделывает?
– Да! – соврала я. – А ты можешь остаться с носом. Ирка выйдет замуж за управляющего, Ваня же все к Ане бегать будет. Неужели не противно? Скажи, Иван, ты станешь пить вместе со всеми жителями Ложкина из одной чашки?
– Не, – помотал головой садовник, – я брезгливый.
– Тогда не понимаю, почему Аню посещаешь? Та же чашка получается!
Иван нахмурился.
– Не думал об ней так, – в конце концов признался он.
Я развела руками.
– А ведь верно! – закивал садовник. И вдруг заявил: – Одно не пойму!
– Что еще?
– Конфеты Ирке куплю, в цирк ее свожу, пирожным угощу… И чего? Дальше-то как? Можно ее… того… или нельзя?