— Абсолютно нормальный человек! — заверил его Гольдман. — Ну, если, конечно, закрыть глаза на его нездоровое увлечение слабым полом, который, как выясняется, порой оказывается весьма сильным!
— М-да, — чмокнул губами Крячко. — В общем, ничего не понятно. Абсолютно нелогичное поведение двух абсолютно нормальных людей. А что потом?
— Ну откуда же я знаю? Они уехали, и все!
— Я имею в виду дальше, в другие дни? Как они вели себя на работе?
Лев Абрамович наморщил лоб и зашевелил губами, что-то обдумывая.
— Вы знаете, надо отдать должное, вели себя очень корректно. Даже подчеркнуто корректно, я бы сказал! Ни о каких ухаживаниях, поглаживаниях со стороны Красницкого больше и речи не было! Вот только в курилку стали вместе выходить часто. Но без всяких намеков, без! — Гольдман помахал указательным пальцем прямо перед носом Крячко. — И домой он ее ни разу не подвозил — во всяком случае, я такого не замечал. Но я вообще много мотаюсь по городу, у меня, знаете ли, работа на первом месте стоит. Я бы и на эти шашни внимания не обратил, просто очень уж характерный эпизод тогда получился, вот я и запомнил. Может, и подвозил. Но об этом вам лучше у наших дам проконсультироваться, вот уж они-то всегда в курсе, кто с кем домой возвращается, да! Знаете, готовы интересоваться чем угодно, только не работой. Ну это ж дамы, им простительно! Творение вторичное, созданное специально для Адама исключительно для любовных утех, да! Какой с них может быть спрос? А уж тем более в продаже недвижимости!
Крячко оставил Гольдмана и дальше вздыхать на интересные ему темы, а сам еще раз опросил женщин. Однако все они заявили, что Надя и Красницкий всегда выходили из конторы порознь. Это подогревало интерес женской части коллектива к их отношениям и вводило дополнительную интригу…
— И интрига эта разрешилась убийством, — закончил за Крячко Лев. — Такого даже поклонники «Санта-Барбары» вряд ли ожидали. Что-нибудь еще выяснил?
— А что, этого мало? — обиделся Станислав.
— Я имею в виду жизнь Красницкого вне дел конторы, — пояснил Гуров. — Чем жил человек, чем увлекался? Такой обольститель вряд ли проводил свои дни в уединении и размышлении о смысле жизни. Дамочки наверняка водились.
— Как говорят соседи, дамы у него менялись регулярно, — ответил Крячко. — Но никого отдельно выделить они не могут. То есть постоянной не было, что вполне укладывается в его характер.
— А похороны его когда?
— Завтра. Хоронить родители будут. Ни жены, ни детей у него не было. А что? — Крячко покосился на Гурова, и взгляд друга ему не слишком понравился.
— Хорошо бы тебе, Станислав, туда наведаться, — задумчиво произнес Лев. — И на поминки попасть. Наверняка кто-то из его пассий будет там присутствовать. А в подобной обстановке можно многое услышать, если уши держать востро. Дамочки подвыпьют, пустят слезу, начнут выяснять, кто да что для него значил…
— Ну и что? — скептически перебил его Крячко. — И тут же выложат, кто его убил? Они сами этого не знают! И вообще, Лева, ты знаешь, я не очень люблю все эти кладбища и похоронные дела!
— Они могут что-то сообщить о Кругловой, — возразил Гуров.
— С какой это стати? — хмыкнул Крячко. — Вряд ли они пересекались! И вряд ли Красницкий делился со своими дамами рассказами друг о друге. Иначе они бы уже глаза друг другу выцарапали, да и ему заодно.
— А может… — предположил Гуров, но Стас тут же перебил его:
— Убийство из ревности? Чушь!
— Да, я тоже полагаю, что убийство Красницкого вряд ли имеет отношение к его амурным делам, — поддержал Крячко Орлов, хотя в последнее время такое случалось нечасто. — Вряд ли дамы Красницкого смогут пролить свет на обстоятельства его гибели. Нет, тут с других концов нужно начинать!
В этот момент открылась дверь, и на пороге показался один из экспертов.
— Товарищ генерал-лейтенант, полковник Гуров просил сообщить о результатах экспертизы. У меня готовы распечатки телефонных звонков, а также сведения о владельцах их номеров.
— Отлично, докладывай! — удовлетворенно кивнул Орлов, надевая очки, и эксперт, присев на стул, стал говорить:
— Значит, повторяющихся номеров в телефоне убитой Маргариты Конышевой несколько. Чаще всего она звонила отцу, потом часто мелькает номер Анатолия Емельяненко, ну и есть еще один номерок.
— А что по тому номеру, на который она звонила сразу после беседы с Емельяненко в день гибели? — перебил его Гуров.
— Вот я о нем и говорю, — кивнул эксперт. — Мы выяснили, что номер зарегистрирован на Круглову Надежду Павловну…
— Что-о?! — не удержался от изумленной реплики Гуров, хотя за свою практику научился ничему не удивляться.
— Круглова Надежда Павловна, — невозмутимо повторил эксперт. — А что такое?
Гуров, Орлов и Крячко переглянулись.
— Но и это не все, — продолжал эксперт. — Тот же самый номер обнаружен и в телефонной книжке Алексея Красницкого, убитого позавчера. Он тоже разговаривал с Кругловой незадолго до своей смерти. Вот, входящий вызов это подтверждает, причем вызов принятый. То есть Круглова звонила Красницкому в тринадцать часов двенадцать минут.
— Час от часу не легче! — беспокойно потер виски Орлов.
— Еще что-нибудь интересное есть? — спросил Гуров, быстро вернувшийся к своему обычному хладнокровному состоянию.
— Да как сказать, — пожал плечами эксперт. — Есть некий номер, с которого звонили и Маргарите Конышевой, и Анатолию Емельяненко. Номер принадлежит некоему Воронову Михаилу Анатольевичу. Но это может ничего и не значить — если Конышева и Емельяненко дружили, у них должны быть общие знакомые.
— А кто он, этот Воронов?
— Этого я уже не знаю, — развел руками эксперт. — Устанавливать личности — не по моей части. Но думаю, что данные на него вы и без моей помощи получите, это несложно. У меня пока все.
— Ладно, иди, — махнул рукой Орлов, продолжая растирать виски. Когда эксперт вышел, он пожаловался: — У меня в голове какая-то свистопляска начинается! Ничего не понимаю!
— Ну, что-то, кажется, начинает проясняться, — задумчиво проговорил Гуров. — Не слишком приятные выводы, но тут уж никуда не денешься.
— Хочешь сказать, что дочь Конышева была связана с этой Кругловой?
— Без сомнений, — кивнул Лев.
— А может, это какая-то ее подружка? — озарился идеей генерал, которому очень не хотелось сообщать Конышеву нелицеприятные факты о его дочери, тем более когда спонсор отдела находился в упадническом настроении. — Часто бывала в их доме, вот и решила воспользоваться ключами Конышева, сделала слепок, потом устроилась к нему в контору под видом агента…
— А он ее почему-то не узнал, — со вздохом закончил Гуров.
— Но тогда непонятно, при чем тут мой Красницкий? — задал вопрос Крячко. — Если Маргарита решила «опустить» собственного папашу, причем сделала это с помощью Нади Кругловой, для чего он им был нужен?