— Никогда не слышал.
— Ладно, Виктор Станиславович, спасибо за то, что ответили на мои вопросы, не стану вас больше задерживать. Я и так отнял у вас много времени. К тому же, к вам приехал родственник, и вам есть о чем поговорить.
Гуров поднялся и направился к двери. Конышев вышел проводить его, следом потянулся и Антон. Лев зашнуровал ботинки и хотел уже выйти, но остановился и попросил:
— Подайте, пожалуйста, мои перчатки. Они вон там, на тумбочке.
Антон взял с тумбочки, возле которой стоял, кожаные перчатки и протянул их Гурову. Полковник поблагодарил, вышел в подъезд и, сев в свою машину, направился в управление.
Поделившись с Орловым тем, как прошла его беседа с Конышевым, он спросил:
— С телефоном Маргариты ничего?
— Пока тихо. Были звонки, но все «левые». Воронов не объявлялся.
— Пора подключать Емельяненко.
— Уверен? — только и спросил генерал-лейтенант.
— Да, — твердо ответил Гуров. — Хотя бы эту линию нужно доработать до конца.
— От меня что нужно?
— Деньги, — улыбнулся Лев. — Остальное я сам.
Зайдя в свой кабинет, он сразу позвонил и попросил привести к нему Анатолия Емельяненко.
— Главное, держись спокойно, — напутствовал он парня.
Тот кивал, однако глаза его были огромными и перепуганными. Крячко прикрепил к его куртке диктофон, придирчиво осмотрел, отойдя на пару шагов, и довольно произнес:
— Ажур! Ничего не заметно. Да не дрейфь! — толкнул он в бок Емельяненко, который совсем было поник. — Мы рядом будем, понял? Тебе главное — разговаривать как можно убедительнее, чтобы он поверил. А остальное уж наша забота.
— Да, — поежился Анатолий. — Вы его отпустите, а он меня потом прирежет! Вы не знаете, что это за человек!
— От тебя многое зависит! — строго поднял палец Крячко. — Если все сделаешь грамотно, мы его упрячем так, что достать тебя у него никак не получится.
По виду Анатолия было видно, что он сильно в этом сомневается. Но выхода у него не было, и Емельяненко, тяжело вздохнув, взял в руки телефон и набрал номер.
— Алло! — проговорил он, и даже стоявший рядом Гуров услышал, как колотится его сердце. — Ворон, ты? Здорово! Это Толян Емельяненко. Ну, Омлет…
— О-о-о! Здорово, здорово, — послышался насмешливый голос. — Сам объявился, значит. Это хорошо… А куда же подружка твоя подевалась ненаглядная?
— Слышь, Ворон, встретиться бы надо. Поговорить. Тут дело такое — по телефону не могу, одним словом.
Повисло молчание — Воронов, видимо, размышлял.
— Она бабки приготовила? — наконец спросил он.
— Да, только они у меня. Она не может… не хочет сама тебе их нести.
— Ладно, — чуть подумав, согласился Ворон. — Неси ты. Давай-ка «стрелочку» забьем с тобой в «Междусобойчике».
— Ворон, зачем нам лишние глаза и уши? — возразил наученный Гуровым и Крячко Емельяненко. — Давай лучше где-нибудь в аллейке. Все-таки бабки немаленькие…
— А ты всегда был осторожным, — расхохотался Ворон. — Ладно, ты прав. Подгребай в сквер на Страстном бульваре.
— Когда? — уточнил Емельяненко.
— Бабки при тебе?
— Да.
— Тогда чего тянуть? Через час и подгребай. Давай, Омлет, до встречи!
Емельяненко разъединил связь. Сердце его гулко бухало в груди.
— Молодец! — хлопнул его по плечу Крячко. — Ну вот, а ты боялся!
— Да-а-а, мне еще с ним встречаться, — заныл Анатолий. — Слушайте, может, дальше вы сами, а? Ну, вы же знаете, где он будет, вот и возьмете его.
— Взять его, брат, — нехитрая задача, — весело назидал Крячко. — Брать ведь тоже надо с умом! У нас ворье все наперечет известное — бери, не хочу! А попробуй возьми просто так. Они сразу — а на каком основании? И замучаешься потом объяснительные писать! Я вон сколько за последний месяц настрочил, гляди! — Он кивнул на свой стол, заваленный так и не доделанной отчетностью. — И твой Воронов тоже человек грамотный. Скажет — а что вы, граждане дорогие, от меня хотите? Я месяц как освободился, теперь веду добропорядочный образ жизни, так что у вас не может быть ко мне никаких претензий.
— А я-то при чем? — продолжал канючить Емельяненко.
— А ты, — ласково приобнимая его за плечи, продолжал Крячко, — ты самый важный в нашей операции инструмент! Тонкий и хрупкий, ибо от тебя зависит ее успешный исход! Знаешь, как у хирургов? Благодаря тебе встреча с Вороновым превратится в вымогательство, понял? Он же с Риты деньги вымогал?
Емельяненко осторожно кивнул.
— А с тебя вымогал? — наседал Крячко. — Или ты по доброте душевной решил ему бабок подкинуть?
— Вымогал, — выдавил Анатолий.
— Вот и налицо криминал, — довольно подвел итог Станислав. Потом наклонился к Емельяненко и заметил: — Но смотри, Толя! Если ты вдруг потом от своих показаний откажешься — я тебя лично на зону отправлю! И слух пущу, что этот вот кент Миху Ворона ментам вложил! Знаешь, сколько ты там проживешь после этого?
— Ладно, хватит его стращать, у него и так штаны на мокром месте, — поморщился Гуров.
— На мокром месте глаза бывают, — поправил его Крячко. — Вот видишь, Толян, даже полковник Лев Иванович из-за тебя путаться начал. А ведь высокообразованный человек! Ладно, хватит байки травить, нам на дело пора. Поднимайся! — И, подтолкнув Емельяненко, первым направился к двери.
Следом нехотя поплелся Анатолий, а Гуров, замыкавший шествие, запер кабинет.
Емельяненко стоял в сквере, прижимая к груди потертый полиэтиленовый пакет, и озирался по сторонам. Гуров и Крячко, сидевшие в полицейской машине неподалеку, отлично его видели. Толя переминался с ноги на ногу, крутил головой и поминутно вздыхал, ковыряя носком ботинка разрыхленную землю вокруг аккуратно подстриженного деревца на клумбе.
— Плохо играет! — со вздохом констатировал Крячко. — Ох, боюсь, запорет он нам все! Надо было с Конышевым договариваться!
— С Конышевым тоже не все так просто. И его звонок Воронову, кстати, выглядел бы очень неправдоподобно и даже провокационно. Ворон не повелся бы.
— А то прямо он такой умный, Ворон твой! Дурак какой-то, по малолетке срок получивший за дурацкое преступление!
— Дурак не дурак, а четыре года на зоне оттрубил, — заметил Гуров и сделал резкое движение рукой, давай знак Крячко умолкнуть — к Анатолию небрежной походкой приближался человек…
Гуров видел, как Емельяненко протянул Ворону руку, как тот снисходительно пожал ее, едва коснувшись, после чего длинно сплюнул на асфальт.
— Хреново выглядишь, Омлет, — послышалось в динамике диктофона. — Что, Зажигалка плохо тебя обслуживает?