Ритка вдруг покраснела. Сроду не была застенчивой, а тут прямо розой зацвела! И рассказала историю, от которой у Антона волосы дыбом встали от ужаса! Оказывается, она собирается, расплатившись с Вороном, остальные деньги потратить на лечение какого-то наркомана, в которого влюблена по уши и за которого хочет потом замуж выйти! Антон ушам своим не поверил! Деньги, ради которых он так рисковал, деньги, которые добывал для нее, чтобы выпутать ее из неприятной истории, она собирается отдать какому-то наркоману!
— Ты что, ополоумела, что ли? — возмущенно спросил он.
— Почему это? — удивилась Ритка.
— Какое лечение? Какому наркоману — ты в своем уме? Они же не излечиваются никогда, это все сказки, чтобы из таких вот дураков, как ты, деньги вытягивать! Это ж наркоманы, они вообще нелюди! На кого ты собралась деньги тратить?
— Толик хороший! — убежденно заговорила Ритка. — Ты просто его не знаешь! И он вылечится, обязательно! Я уже смотрела в Интернете — в Германии есть хорошая клиника. Нам как раз хватит денег. А потом… Потом мы с ним поженимся и, глядишь, там и останемся. Да ты чего, Антох? Будешь к нам в гости приезжать!
Ритка вся светилась, Антон же внутренне кипел от злости.
— Я уже ему сказала, что все будет хорошо! Вот сейчас он придет, и я…
— И что? Ты отдашь ему деньги? Да он же все их на свою дрянь потратит!
— Да что ты! Говорю же тебе…
— Давай деньги! — хрипло потребовал Антон, протягивая руку.
— Что? — удивилась Ритка. — Это еще почему?
— Потому что они мои! Я их добыл, я! И вовсе не для того, чтобы ты их тратила на какого-то вонючего наркомана! — Он рывком поднялся с дивана и подошел к тумбочке, на которую Ритка бросила деньги. Однако она оказалась проворнее и шустрой ручонкой быстро схватила их, пряча за спину.
— Не дам! Тут моя половина, честно заработанная! Без меня ты бы хренушки ключ получил!
— Я тебе отдам, — пообещал Антон, — когда ты поумнеешь. Пойми, дурочка, что ты эти деньги просто по ветру пустишь. А второго шанса уже не будет!
Ритка молчала, спрятав руку за спину.
— Да давай же сюда! — разозлился Антон, хватая ее и пытаясь вырвать деньги, и тут же взвыл от боли: Ритка, изловчившись, впилась зубами в его руку. Он коротко взвыл и другой рукой машинально врезал ей по лицу. Ритка взвизгнула, но деньги из руки не выпустила. И тогда Антон окончательно озверел: выдернув из джинсов ремень, подбежал к метнувшейся к двери Ритке, сзади накинул на шею ремень и принялся тянуть. Она пыталась отбиваться, хлопала руками, как крыльями, но он держал ее крепко.
Опомнился Антон, когда Ритка обмякла и осела на пол. Еще не веря, что задушил ее, он осторожно всмотрелся в лицо сестры. Риткины глаза были выпучены, язык вывалился изо рта… Поняв, что ничего уже не вернешь, он положил ее на диван, выдернул наконец-то зажатую в руке пачку денег и быстренько пошел к двери.
Сейчас сюда должен прийти этот наркоман Толик, посему дверь нужно оставить открытой — хорошо бы его застали рядом с трупом, тогда на него и подумают. Ремень Антон предусмотрительно забрал с собой. Так, вроде бы все складывалось не так уж плохо. В подъезде его никто не видел — слава богу, что капюшон надел. О том, что он в Москве, никто, кроме Ритки, не знал, но она уже теперь ничего и не скажет. Про Надю Круглову, соответственно, тоже. Красницкого нет, Ритки нет… Теперь главное — поскорее унести ноги.
Оставив дверь полуоткрытой, Антон шагнул к лифту и нажал кнопку вызова. Выйдя на улицу, он быстро зашагал прочь, бережно нащупывая в кармане куртки пачки денег.
По идее, валить из Москвы нужно было сразу. Но Антон решил все-таки сыграть роль образцового племянника и наведался к дяде. Там, всплакнув с ним за компанию и выпив за помин Риткиной души, до того расчувствовался, что даже денег дяде дал — ну, вроде как от души, на похороны добавить. Как любящий брат и племянник…
Задерживаться он не собирался — в Москве его ничего не держало. И как раз сегодня после похорон он намеревался поехать в аэропорт. Но только не на рейс Москва — Сургут — он вообще терпеть не мог холод, на севере сроду не был. Антон собирался отправится в теплые края, и в кармане у него лежал билет до Краснодара. А там — Сочи, Адлер, словом, Черноморское побережье… Но полковник Гуров, черт бы его подрал, испортил ему все…
— Мне вот интересно — так, из любопытства, — усмехнувшись, сказал Ливнев. — Как вы догадались насчет меня? Я же нигде не засветился!
— Из Сургута в Москву нет прямых авиарейсов, — тоже усмехнувшись, снисходительно ответил Лев.
На лице Антона отразилось искреннее недоумение. Он никак не мог поверить, что прокололся на такой мелочи. Но Гуров не собирался больше ничего ему растолковывать: полковнику и так было тошно от одного вида этого человека и хотелось поскорее оформить протокол допроса, подписать показания и закончить все формальности, после чего с чистым сердцем отправить Антона Ливнева в камеру, из которой, как был уверен Гуров, выйдет тот очень не скоро. Если вообще выйдет…
— …Нет, Лева, правда, неужели только из-за этого ты понял, что он и есть убийца? — удивлялся Станислав Крячко, когда они сидели в кабинете генерал-лейтенанта и докладывали об успешном завершении дела. — Благодаря такому малюсенькому факту разгадал всю мистификацию, весь замысел? Да ты у нас прямо провидец!
— Ой, не приписывай мне лишних заслуг! — махнул рукой Гуров. — Я всегда опираюсь на факты и собственную интуицию.
— Да я вроде бы тоже, а вот не догадался почему-то, — развел руками Крячко. — Поделись уж с нами, убогими, как ты все-таки додумался-то? И откуда ты вообще знаешь, что из Сургута в Москву нет прямых рейсов?
Генерал-лейтенант Орлов тоже смотрел на Гурова с любопытством.
— Да тут ничего особенно сложного нет, — ответил Лев и посмотрел на Крячко с хитринкой. — Я тебе даже больше скажу — из Сургута в Москву есть прямые авиарейсы. Они есть практически из любого города страны.
У Крячко стало такое выражение лица, словно ему, как ребенку, вместо конфетки подсунули пустую обертку, а теперь злорадно смеются. Он обиженно засопел:
— Ну так объясни нормально, а не выделывайся!
— Сейчас все объясню, — успокоил его Гуров. — Последовательно. Во-первых, я был уверен, что Маргарите одной не под силу было провернуть всю эту операцию с ограблением. У нее был сообщник. Кто-то же скрывался за Надей Кругловой! Но вот кто? Не она же сама — отец обязательно бы ее узнал, как бы она ни гримировалась. Да и голос никуда не денешь. Но вот кто? Ни Воронов, ни Емельяненко явно не подходят. Подруг у нее не было. Во-вторых, обстановка в квартире, которую снимал Ливнев под видом Кругловой, была явно не женской. Но это еще ладно, допустим, что просто девушка такого склада попалась. Но я обратил внимание еще на ряд нестыковок. Флакон дорогих духов, едва начатый, остался в квартире. Ни одна женщина не оставит просто так дорогие духи! Она непременно взяла бы их с собой, когда покидала квартиру. Одежда еще ладно, по ней опознать могут, а вот духи нет. Косметика опять же осталась. И потом, в прихожей стояли сапожки. Они были большого размера — сорок первого. Конечно, встречаются женщины крупные, но при этом они, как правило, высокие. Сотрудники же утверждали, что рост Нади был примерно метр семьдесят, не больше. Но главное — она что, босиком ушла?