Она снова похлопала его по руке:
— Тогда лучше приступайте прямо сейчас.
Лютер вздохнул:
— Хорошо, мэм.
Капитан Томас Коглин открыл дверь в кабинет и одарил Лютера широкой радушной улыбкой:
— Видимо, вы мистер Лоуренс.
— Да, сэр, капитан Коглин.
— Нора, на этом пока все.
— Хорошо, сэр, — ответила девушка-ирландка, с которой Лютер только что познакомился. — Очень приятно, мистер Лоуренс.
— Взаимно, мисс О’Ши.
Она поклонилась и вышла.
— Входите, входите.
Капитан Коглин распахнул дверь, и Лютер шагнул в кабинет, где пахло хорошим табаком и недавно погасшим огнем камина. Капитан Коглин усадил его в кожаное кресло, обошел большой стол из красного дерева и уселся у окна.
— Вы к нам из Колумбуса, верно?
— Да, сэр.
— И чем вы там занимались?
— Работал на Оружейную корпорацию Андерсона, сэр.
— А до этого?
— Плотничал, сэр, и делал кое-какую строительную работу, и по части водопровода, и все такое прочее.
Капитан Коглин откинулся в кресле и положил ноги на стол. Он зажег сигару и смотрел сквозь пламя и дым на Лютера, пока кончик сигары не набух красным.
— Однако вы никогда не работали в домашнем хозяйстве.
— Нет, сэр, никогда.
Капитан Коглин откинул голову и стал пускать колечки в потолок.
— Но я быстро схватываю, сэр. И я все умею чинить. И у меня очень нарядный вид в бабочке и белых перчатках.
Капитан Коглин усмехнулся:
— Остроумно. Браво, юноша. В самом деле. — Он провел рукой по затылку. — Работа предлагается на неполный день. И жилья я не предоставляю.
— Понятно, сэр.
— Вы будете трудиться примерно сорок часов в неделю, главным образом возить миссис Коглин в церковь, убирать, заниматься обслуживанием дома, подавать еду. Вы готовите?
— Могу, сэр.
— Не волнуйтесь. В основном это будет делать Нора. — Еще один взмах сигары. — Та девочка, которую вы только что видели. Она живет с нами. Все эти домашние обязанности может выполнять и она, но ее почти весь день не бывает, она работает на фабрике. С миссис Коглин вы скоро познакомитесь. — Глаза у него снова блеснули. — В этом доме я, может быть, и глава семьи, но Господь позабыл ей об этом сообщить. Понимаете меня? Если она о чем-то попросит, тут же кидайтесь исполнять.
— Да, сэр.
— И еще — старайтесь держаться восточной стороны района.
— Сэр?..
Капитан Коглин снял ноги со стола:
— Восточной части, мистер Лоуренс. Западная печально известна нетерпимостью к цветным.
— Ясно, сэр.
— Хотя, конечно, все скоро проведают, что вы работаете у меня, и это предостережет большинство хулиганов, даже из числа западных, но излишняя осторожность никогда не повредит.
— Спасибо за совет, сэр.
Капитан снова посмотрел на него сквозь дым. Взгляд его словно растворялся в дыму, обволакивал Лютера, проникая ему в зрачки, в сердце, в душу. Лютер знал за копами эту способность, не зря же говорят «глаза как у легавого», но такого пронизывающего взора он никогда раньше не встречал. И надеялся больше не встретить.
— Кто вас учил читать, Лютер? — Голос тихий, вкрадчивый.
— Миссис Мартри, сэр. В школе Гамильтон, под Колумбусом.
— Чему еще она вас научила?
— Сэр?..
— Чему еще, Лютер? — Капитан Коглин снова затянулся.
— Не понимаю, сэр.
— Чему еще? — произнес капитан в третий раз.
— Никак не пойму, о чем вы, сэр.
— Вы, очевидно, выросли в бедности? — Капитан слегка наклонился к нему, и Лютер подавил желание отпрянуть вместе с креслом назад.
Лютер кивнул:
— Да, сэр.
— Были издольщиком? [56]
— Сам-то я, в общем, нет, сэр. А вот мать с отцом — да.
Капитан Коглин кивнул, сокрушенно поджав губы:
— Я тоже родился в полной нищете. Хижина в две комнатенки, соломенная крыша, мухи, крысы. Ребенку там делать нечего. А уж умному ребенку — тем более. Знаете, чему учится в таких условиях умный ребенок, мистер Лоуренс?
— Нет, сэр.
— Отлично знаете, юноша. — Капитан Коглин улыбнулся в третий раз. — Не пытайтесь меня провести, молодой человек.
— Я что-то никак не соображу, к чему вы клоните, сэр.
Капитан Коглин кивнул:
— Умный ребенок в таких условиях быстро учится очаровывать людей, Лютер. Чтобы никто не догадался, что он на самом деле думает. Или чувствует:
Он подошел к графину, стоявшему позади стола, и налил две порции янтарной жидкости в хрустальные рюмки. Обошел стол и протянул одну Лютеру. Первый раз в жизни Лютеру подавал выпивку белый человек.
— Я намерен взять вас на работу, Лютер, потому что вы меня заинтересовали. — Капитан присел на край стола и чокнулся с Лютером. Сунул руку за спину, достал откуда-то конверт и передал ему. — Эйвери Уоллис оставил это послание для того, кто его сменит. Обратите внимание, печать никто не трогал.
Лютер увидел темно-бордовое восковое пятно на обороте конверта. Перевернул. Обнаружил надпись: «Моему преемнику. От Эйвери Уоллиса».
Лютер отхлебнул виски. Получше того, что ему доводилось пить.
— Спасибо, сэр.
Капитан Коглин кивнул:
— Я проявил уважение к частной жизни Эйвери. Точно так же я буду относиться и к вашей. Но не думайте, что я вас не знаю, молодой человек. Для меня вы открытая книга.
— Да, сэр.
— Что значит «да, сэр»?
— Да, сэр, вы меня знаете.
— И что же я знаю?
— Что я смышленее, чем позволяю себе казаться.
— А что еще? — произнес капитан.
Лютер встретил его взгляд:
— Что я не такой смышленый, как вы.
Четвертая по счету улыбка. Еще одно звяканье рюмок: они снова чокнулись.
— Добро пожаловать в мой дом, Лютер Лоуренс.
Лютер прочел письмо Эйвери Уоллиса в трамвае.
Моему преемнику.
Если ты это читаешь, значит я уже умер. Если ты это читаешь, значит ты негр, потому что белые с Кей-, Эль— и Эм-стрит нанимают только негритянскую прислугу. По сравнению с прочими белыми семья Коглинов не такая уж плохая. С капитаном не стоит шутить, но он будет обходиться с тобой по-честному, если ты не станешь ему перечить. Сыновья у него, в общем, хорошие. Мистер Коннор будет на тебя время от времени покрикивать. Джо еще мальчишка, и, если его не остановить, он тебя уболтает до смерти. Дэнни — особь статья. Этот своенравный. Но похож на капитана, тоже будет относиться к тебе по-человечески. Нора тоже со своим норовом, но она никогда никого не надувает. Можешь ей доверять. Осторожней с миссис Коглин. Делай, что она просит, и ни о чем ее не спрашивай. Держись подальше от лейтенанта Маккенны, друга Капитана. Он живет на свете лишь попущением Божьим. Удачи.