По вопросительному выражению лица Рико врач понял, что пациент нуждается в дополнительных объяснениях.
— Anthrax is a bacteria. It’s in your lungs. You probably inhaled it some days ago. [47]
Рико все еще не понимал.
— If you had digested it or got it on your skin, we might have been able to save you. But in the lungs… [48]
Бактерия? Он что, умрет из-за бактерии? Которую вдохнул в себя? Где же?
Врач эхом повторил его вопрос:
— Any idea where? The police will want to know to prevent other people from catching the bacteria. [49]
Рико Хэррем закрыл глаза.
— Please, try to think back, mister Herrem. You might be able to save others. [50]
Других. Но не себя. Тридцать шесть часов.
— Mister Herrem?
Рико хотел кивнуть, чтобы дать врачу понять, что он его слышит, но не смог. Он услышал, как хлопнула дверь. Стук нескольких пар обуви. Женский напряженный голос, тихая речь:
— Miss Kari Farstad from the Norwegian Embassy. We came as soon as we could. Is he… [51]
— Blood circulation is stopping, miss. He is going into shock now. [52]
Откуда же бактерия попала в его легкие? Из пищи, которую он ел, когда такси остановилось у того задрипанного придорожного ресторана между Бангкоком и Паттайей? Из вонючей дырки в полу, которую они называют туалетом? Или из системы кондиционирования в гостинице, бактерии ведь часто распространяются таким путем? Но врач сказал, что первые симптомы похожи на симптомы простуды, а они проявились еще в самолете. Но если эти бактерии летали по самолету, то заразиться должны были и другие. Он услышал, как женщина произнесла еще тише и на этот раз по-норвежски:
— Бактерия, вызывающая сибирскую язву. Господи, я думала, она есть только в бактериологическом оружии.
— Да нет, — сказал мужской голос. — Я покопался в Интернете по дороге сюда. Bacillus anthracis. Может лежать без движения годами, устойчивый дьявол. Распространяется выделением спор. Именно такие споры находились в порошке, который посылали людям по почте в США несколько лет назад, помните?
— Думаете, кто-то послал ему письмо со спорами сибирской язвы?
— Он мог заразиться где угодно, но самый распространенный способ заражения — близкий контакт с крупными животными. Но конечно, мы этого никогда не узнаем.
Но Рико знал. Осознал внезапно со всей ясностью. Ему удалось поднять руку к кислородной маске.
— Вы нашли кого-нибудь из родственников? — спросил женский голос.
— Да.
— И?
— Они сказали, чтобы он гнил там, где находится.
— Понятно. Педофил?
— Нет. Но послужной список имеет солидный. Эй, он шевелится.
Рико стянул со рта и носа маску и пытался говорить. Но у него получался только хриплый шепот. Он повторил свои слова. Рико заметил, что женщина со светлыми кудрявыми волосами смотрит на него со смесью беспокойства и отвращения.
— Doctor, is it… [53]
— No, it is not contagious between humans. [54]
Не заразно. Только у него.
Ее лицо приблизилось. И даже умирая, а может быть, именно поэтому, Рико Хэррем жадно втянул в себя ее запах. Вдохнул ее духи, как вдохнул и в тот день в «Рыбной лавке», втянул в себя запах из шерстяной перчатки. Он почувствовал запах влажной шерсти и чего-то напоминающего мел. Порошок. Другой человек прикрывал рот и нос платком. Не для того, чтобы замаскироваться, а из-за легчайших спор, летавших в воздухе. «Might have been able to save you, but in the lungs…» [55]
Он сделал усилие. С большим трудом выдавил из себя слова. Два слова. Сам успел подумать, что эти два слова будут его последними. И вот — как занавес после жалкого и мучительного представления длиною в сорок два года — черная мгла упала на Рико Хэррема.
Жуткий сильный дождь колотил по крыше автомобиля. Казалось, он хочет прорваться внутрь, и Кари Фарстад невольно вздрогнула. Кожа ее постоянно была покрыта слоем пота, но говорили, что после окончания сезона дождей, где-то в ноябре, станет лучше. Ей хотелось домой, в посольские квартиры, она ненавидела поездки в Паттайю, где бывала не единожды. Она не выбирала работу, при которой приходится иметь дело с человеческим мусором. Скорее, наоборот. Она представляла себе свою работу как череду приемов с участием интересных умных людей, с учтивыми утонченными беседами о политике и культуре, ожидала, что будет развиваться как личность, станет лучше разбираться в глобальных вопросах, а не возиться с этими мелкими вопросиками. Например, как найти норвежскому преступнику хорошего адвоката или как добиться его выдачи и отправки в норвежскую тюрьму, пребывание в которой сродни пребыванию в отеле среднего стандарта.
Ливень прекратился так же неожиданно, как и начался, и над дорогой стали подниматься клубы пара от горячего асфальта.
— Повторите-ка, что сказал Хэррем? — спросил советник посольства.
— «Валентин», — ответила Кари.
— Нет, потом.
— Он говорил неразборчиво. Длинное слово, вторая половина которого звучала как «комод».
— Комод?
— Как-то так.
Кари смотрела на ряды растущих вдоль автострады каучуковых деревьев. Ей хотелось домой. Туда, где настоящий дом.
Харри несся по коридору Полицейской академии мимо картины Франса Видерберга. [56]