Теперь Карякин проспит до утра. И что делать мне? Велено быть дома не позднее восьми, а на часах уже четыре. «Подумаешь, — скажет сейчас кто-нибудь, — да на машине за это время можно успеть до Тулы добраться». Верно, но только на дворе декабрь, скоро Новый год, в Москву приехало много людей, желающих походить по магазинам, следовательно, прямо от начала Ленинградского проспекта насмерть встанет гигантская пробка, ужасный затор, в котором передвигаться можно лишь с черепашьей скоростью. Вспотев от напряжения, я доползу до МКАД и там получу новый удар. Многотонные фуры, эти с виду мощные машины, становятся абсолютно беспомощными, если на их пути встречается подъем, покрытый коркой льда. А еще по дороге носятся наглые водители, нарушающие правила из чистого лихачества. Оставшихся трех часов мне едва хватит, дабы доехать до Ложкина. Значит, придется еще раз явиться к Вадиму. Завтра, опять в одиннадцать. Вот тогда и продолжим интересный разговор.
Я устроилась за рулем, и мой «Пежо» медленно пополз по улицам. Ну скажите, отчего наши гаишники никогда не стоят в том месте, где они на самом деле нужны? Допустим, здесь, на площади Белорусского вокзала, каждый едет так, как захочет. До сих пор подобное движение я видела лишь в Египте. Если бы на перекрестке маячил человек в форме и с полосатым жезлом в руке, думаю, белый «БМВ», громко крякая, не начал бы спихивать со своего пути полуживую «копейку». Но нет, представитель дорожной службы в напряженном месте отсутствует, зато я непременно увижу его в кустах на полупустом Ново-Рижском шоссе, где он будет поджидать очередного нарушителя скоростного режима. У вокзала-то надо рулить потоками, напряженно работать за зарплату, а на трассе стой себе спокойно и складывай за краги сторублевки.
Белый «БМВ» вдруг резко затормозил, и в него тут же тюкнулась крохотная «Ока». Я стукнула кулаком по рулю. Ну вот! Теперь меня окончательно «заперли». Впереди слева замерли «поцеловавшиеся» автомобили, справа тихо спит припаркованная в абсолютно не подобающем месте «Газель».
Я вышла из машины и начала озираться. Может, патруль приедет быстро, остановит поток и я вырулю-таки из капкана?
У белого «БМВ» распахнулась передняя дверь, показались стройные ножки, обутые, несмотря на декабрь, в элегантные туфельки из кожи питона, затем на свет явились мини-юбочка, полушубок из шиншиллы и белокурая головка. Из «Оки» выскочил мрачный парень в затрапезной куртенке.
— Ты че, — завозмущался он, — охренела? Какого.., по тормозам бьешь? Где ум? В сиськах?
— Сейчас, сейчас… — ангельским голоском защебетала девушка.
Красивой рукой хозяйка «бумера» вынула мобильник, откинула длинную прядь светлых, идеально завитых волос и, приложив телефон к уху, в мочке которого посверкивал крупный брильянт, замурлыкала:
— Котик, я тут в небольшой конфуз попала.., нет.., жива.., бабочку только поцарапала…
— Бабочку она поцарапала… — с невероятным презрением передразнил ее водитель «Оки» и сплюнул. — Во, мля!
— Милый, — не обращая на него внимания, пела блондинка, — приезжай. Я внезапно притормозила, а он в меня.., того… Ага, сейчас!
Продолжая сжимать в руке элегантный мобильный, девушка окинула взглядом «Оку».
— Любимый, — продолжила она в трубку, — прости, не знаю, на чем он ездит. Могу лишь точно сказать одно: ни у тебя, ни у папы, вообще ни у кого из наших родственников подобной нет. Да, да, секундочку…
Ласково улыбаясь, блондинка повернулась к хмурому парню:
— Извините…
— Хорош идиотствовать! — заорал шофер. — Это ж сколько мне теперь платить придется? Во попал! Во влип!
— Простите…
— Ща менты прирулят, — с тоской в голосе жаловался на судьбу владелец «Оки», — ясное дело, меня же и обвиноватят!
— Мой муж просит сказать, какая у вас машина, — по-детски обиженно протянула владелица дорогой иномарки.
Шоферюга стал похож на Карабаса-Барабаса.
— Какая у меня машина? — передразнил он блондинку.
— Да, да, название скажите, — обрадовалась наивная девушка.
Парень пнул колесо своей «Оки».
— «Ламборджини Дьяболо» [9], мля! За триста тысяч евро.
Блондинка кивнула и снова занялась телефоном.
— Котеночек, он говорит «Ламборджини Дьяволо». Да, ясно, поняла. Мгновенно!
В ту же секунду девушка со скоростью молодой борзой влезла в «БМВ», нажала на газ и была такова. Водитель «Оки» вытаращил глаза, потом спросил у меня:
— Видала?
— Да, — кивнула я и удивленно поинтересовалась:
— А почему она удрала?
— Почему, почему, почему… — с упорством заевшей пластинки стал повторять шофер. А затем вдруг расхохотался, оглядываясь на свою крошку-машинку:
— Ой, не могу! Ну, не дура ли! Она ж поверила, что ЭТО — «Ламборджини Дьяболо» за триста тысяч евро! Ей мужик небось велел: «Ну ты, кошка крашеная, сматывайся поскорей, пока меня хозяин крутой тачки на бабки за твою езду не поставил». Цирк! Мне повезло! Иначе ведь не доказать, что идиотка неожиданно затормозила!
Продолжая изъявления бурной радости, владелец крохотной «Оки» села за руль и тронулся с места. Я тоже смогла продолжить свой путь в Ложкино.
Домой я ворвалась в полвосьмого и была встречена замечанием Ирки:
— Чего трубочку не берете? Аркадий Константинович вам обтрезвонился!
— Не слышала звонка.
— И Маша заволновалась, — не унималась Ирка. — Вы на мобильник гляньте, небось режим «без звука» поставили?
— Потом, — отмахнулась я, — некогда.
— Нет, посмотрите, — не отставала домработница, — вдруг Аркадий Константинович снова беспокоиться начнет.
— Звякнет на домашний!
— Нет, проверьте, — уперлась Ира.
Я закатила глаза и полезла в сумку. Если речь идет о Кеше, Ирка расшибет лоб, но сделает так, чтобы обожаемый хозяин не нервничал.
— Ну, и где сотовый? — с легким ехидством осведомилась Ира.
— Наверное, в кармашке, — буркнула я, роясь в ридикюле.
— Ага, и там нет!
— Сейчас все вытряхну.
— Ну, так и знала! Вы снова телефон потеряли!