— Вот и отбегались, — тяжело дыша, произнес Полундра.
— Всегда мечтала умереть на заброшенной шахте, — вторила ему Лора, потеряв всякую, даже призрачную, надежду на спасение.
Андрей обернулся — над забором, одна за другой, уже показывались головы гэрэушников. Казалось, что наступил «полный и бесповоротный писец», как выразился бы Павел Игнатьевич, будь он сейчас здесь. Но Ларин не собирался облегчать работу своему противнику. К тому же ему в голову неожиданно пришла идея. В чем-то определенно сумасшедшая, но имеющая право на жизнь. И он тут же поспешил ею поделиться:
— Скроемся в шахте. Там же наверняка настоящий лабиринт, и спустившимся за нами гэрэушникам придется разделиться, чтобы найти нас. А по отдельности они — уже не та сила. Выловим с тобой, каплей, двух из них, завладеем автоматами и…
— И что, мы по этим лабиринтам вместе с Лорой блуждать будем? — спросил Соболев.
— Спрячем ее в каком-нибудь укромном месте шахты, а сами тем временем охоту на этих упырей устроим, — ответил Андрей. — Ну же, Виктор, решай быстрее. Они уже близко.
— Я не против, — вставила свои «пять копеек» женщина и добавила: — Только потом меня, припрятанную, найти не забудьте. Сама я не выберусь.
Терять было нечего. И Соболев решительно кивнул…
…Полковник Елизарьев вместе со своими бойцами со всех ног бежали к башенному копру заброшенной шахты, в которую прямо у них на глазах спустились в грузовом подъемнике беглецы. И тут в нескольких метрах перед несущимися гэрэушниками словно из-под земли встал, перегородив им дорогу, сгорбленный и седобородый дедок со вскинутым дробовиком.
— Стоять! Вы кто такие? — просипел он.
Начальник Пятого управления ГРУ и его люди замерли, как вкопанные, тоже вскинули автоматы. С недоумением уставились на старика. Дескать, кто такой, откуда взялся и почему с ружьем? Может, сумасшедший отшельник, поселившийся на заброшенной шахте?
— А ты? — немного переведя дыхание, вопросом на вопрос ответил Елизарьев.
— Ёпть, разве не видать, что я сторож? — пробурчал дедок, поглаживая своим скрюченным пальцем спусковой крючок. — Валите отсель подобру-поздорову. А то как шма-а-а-альну из своей гарматы, — пригрозил он.
Поняв, что старик настроен по-боевому и от своего не отступится, полковник решил не лезть на рожон. Тем более что при себе у него имелась ксива, которую он не преминул продемонстрировать.
— Гэээ-Рэээ-УУУ, — щурясь на раскрытое удостоверение, растянуто прочитал сторож и у него в мозгу что-то переклинило. — Ёпть. Ёлки-маталки…
Неизвестно сколько еще слов он произнес бы на букву «ё», если бы его не перебил Елизарьев:
— Мы выполняем задание государственной важности. Ловим особо опасных натовских шпионов, которые в данный момент забрались в заброшенную шахту, — заявил он. — Так что убери свою бердану, дедок, и не мешай нам работать.
Наконец под черепной коробкой сторожа что-то опять щелкнуло, после чего он опустил дробовик и заговорщицким шепотом затараторил, обильно вставляя в свою речь идеологические штампы из официальной пропаганды:
— Ух уж эти шпионы заокеанские, все норовят у нас обстановку в стране дестабилизировать. Черти окаянные!..
Елизарьев покосился на несмолкающего дедулю, у которого было явно не в порядке с головой, и заспешил со своими людьми к копру заброшенной шахты. При этом все время оглядывался. Вдруг у сумасшедшего вновь что-то щелкнет в мозгу, и тот начнет палить по ним из своего дробовика?
— Я бы этих натовских шпионов в шахте затопил! — вдруг крикнул сторож.
Да так громко, что у гэрэушников, которые уже стояли у шахты лифта и дожидались появления на поверхности вызванной ими грузовой платформы, аж в ушах заложило. Вдруг полковника осенило. Действительно, а зачем спускаться вниз, искать в запутанных лабиринтах шахты беглецов, если ее можно затопить! И всего дел. Но наступившее прозрение тут же уперлось в неудобный вопрос. А как это организовать? И вообще, возможно ли?
— Эй, дед! Иди-ка сюда! — позвал он продолжающего гомонить сторожа, который так и не сдвинулся с прежнего места.
Как ни странно, но тот замолчал, затравленно осмотрелся по сторонам, сначала пошел, а потом и побежал к позвавшему его Елизарьеву. Предстал пред ним, блеснул своими сумасшедшими глазами, зачем-то отдал честь и просипел:
— В ваше распоряжение прибыл, товарищ полковник. Чем могу служить ГРУ?
Мысленно покрутив у виска, Елизарьев все же поинтересовался:
— Слушай, дед, только что ты во все горло орал, что с удовольствием затопил бы натовских шпионов в шахте.
— Так я могу, вы только прикажите, — с готовностью отозвался он.
— А как? — на всякий случай бросил полковник, хотя уже понимал, что имеет дело с настоящим шизофреником, который может все что угодно наобещать — даже полет на НЛО.
— Я почему тут сторожем работаю? — запустил пятерню в свою густую бороду старик. — Потому что здесь оборудование дорогостоящее, которое я охраняю. А зачем его сюда доставили, раз шахта заброшенная? Штоб затопить ее за ненадобностью. Кстати, уже все готово. Трубы к реке, которая тут неподалеку протекает, протянуты. Остается только насосы включить. Затопление назавтра запланировано. Но раз такое дело… натовские шпионы… я готов и сегодня это сделать… вы мне потом только медальку от ГРУ дайте и…
Слушая сторожа, который, казалось, на первый взгляд, несет ахинею, Елизарьев неожиданно заметил толстые гофрированные трубы, тянущиеся к ведущим в шахту бетонным вентиляционным стволам, на которые он раньше не обращал внимания. Выглядели они совершенно новыми. Будто их только вчера изготовили на заводе. А какой смысл доставлять и устанавливать на заброшенной шахте новые трубы? Правильно, чтобы затопить ее.
И тут в стороне лязгнуло. Задумавшийся начальник Пятого управления ГРУ обернулся на поднявшуюся грузовую платформу, которая словно бы говорила — заходи на меня, и я доставлю тебя в шахту. На нее тут же решительно зашли трое его бойцов. Один из них проговорил:
— Товарищ полковник, так мы спускаемся или вы дальше этого свихнувшегося слушать будете?
— Он не свихнувшийся, — заступился за вмиг обидевшегося и смолкнувшего сторожа Елизарьев. — Так что планы меняются. Давай, дед, запускай насосы.
— Будет сделано, товарищ полковник! — оживился тот.
И забросив за плечо дробовик, седобородый старик с горящими, прямо-таки одержимыми глазами, куда-то побежал…
…Гудели, всасывая в себя тысячи и тысячи литров речной воды мощные насосы. Раздувались, грозя лопнуть, гофрированные трубы. Из недр земли то и дело доносился едва слышный и тем не менее устрашающий гул. То стремительно заполнялись водой тоннели шахт, сплетенные в запутанный лабиринт.
Когда же из решеток вентиляционных стволов хлынула вода, Елизарьев приказал сторожу отключить насосы. А затем достал мобильник, чтобы доложить министру обороны Арсеньеву, что с агентами-антикорами и бывшим боевым пловцом Балтфлота раз и навсегда покончено.