Паскаль выругался, но потом взял себя в руки. Перебить русских, освободить людей и поехать снова на склады, где продержаться две недели, после чего оголодавшие жители съедят Сапфира Нияза, к власти придет очередной спаситель народа – Андрэ Саваш, и все закончится.
Каким образом французы, имея военную базу и контролируя один-единственный город-государство, смогли проморгать приход к власти политика, который хочет больше независимости и больше свободы, Паскаль понять не мог. Хотя, чему удивляться, то же самое произошло в восьмидесятых с англичанами в Зимбабве.
Не-за-ви-си-мость! Сво-бо-да!
Местные могут, если захотят.
Майору вновь в лицо был брошен вызов, ему стало интересно жить. Он с новой страстью начал давать указания подчиненным, чтобы те собирались и готовились выступить в город.
* * *
Три грузовика с легионерами, по одному взводу в каждом, не стали подъезжать непосредственно к зданию с заложниками, что было достаточно разумно. На одной из небольших улиц наемники аккуратно выгрузились из своих машин и стали занимать позиции для штурма.
Татаринов тоже не лаптем щи хлебал. Для того чтобы быть в курсе передвижения противника, он снабдил прибывших к нему на подмогу пятерых грузчиков коротковолновыми рациями и просил их передавать ему о всех замеченных перемещениях. Как раз один из таких наблюдателей сообщил, что он видит, как французы копошатся на одной из соседних улиц.
Солнце поднялось и осветило крыши домов, начиная в привычном темпе нагнетать экваториальный ужас, а ведь это только апрель. Голицын бы не удивился, узнав, почему так мало растительности на территории Джибути. Обитатели сего милого городка рассказали бы ему местную легенду о том, как, намучившись под палящим солнцем, деревья выдернули свои корни из земли и ушли в сторону более влажной саванны. Поручик вытер пот и замер у оконного проема, стоя на одном колене. Командир только что сообщил, что французы прибыли на место.
Суворов, будучи великим полководцем, однажды сказал, что воюют не числом, а умением. У Татаринова в подчинении не было огромного количества людей, но он прекрасно понимал, что оборона небольшого дома может быть достаточно эффективной, если ее грамотно организовать. Главное, чтобы противник бросался на него как бешеный пес. Кэп понимал, что основная часть сил противника успеет рассредоточиться и не даст застать себя врасплох. Даже если сейчас отправить туда людей по заранее проложенным по крышам деревянным мосткам, которые позволяли им перемещаться на три дома по всем направлениям, они вряд ли накроют всю колонну.
Французы подходили все ближе. Кэп слышал пленных. Они орали и призывали скорее прийти к ним на помощь. Времени на таймере оставалось еще где-то час. Конечно, будут глотки рвать. Когда противник превосходит тебя по численности, тебе остается крутиться как ужу, чтобы хоть как-то уравнять шансы на успех. Вот он и крутится…
Татаринов видел, как группа из десяти легионеров вошла в здание с заложниками и стала подниматься вверх. Он также видел, что несколько человек остались прикрывать на улице. Для того чтобы мышеловка захлопнулась, он подождал еще несколько секунд, а затем дал отмашку Бертолету. Сапер мгновенно нажал на кнопку, которая была у него в руке.
Раздался оглушительный взрыв. Земля содрогнулась, и волна прокатилась по соседнему дому, где на самом деле и притаились морпехи. Поднялась пылища. Те, кто выжил из группы прикрытия, начали палить во все стороны сквозь серую завесу, не дожидаясь, пока пыль осядет. Здание гуманитарной миссии, в котором находились пленные, было полностью разрушено. Остались наружные стены, и только.
– Минус десять, – ухмыльнулся Малыш и, не давая солдатам противника, которые были, скажем так, «немного разочарованы», прийти в себя, открыл огонь из тяжелого пулемета, выкашивая всю улицу.
Легионеры не стали бегать по простреливаемому пространству, а залегли. Некоторым хватило ума забраться в развалины и начать отстреливаться.
Пленным помогли создать иллюзию того, что спасти их будет не так уж и сложно. Но их не зря привязали к арматуре и не выводили по нужде, чтобы они не видели шедевр, который приготовил Бертолет будущим спасителям.
Сапер очень сильно хотел послать привет коллеге по цеху, который установил на крыше портового склада ловушку, едва не накрывшую почти весь взвод. Судя по тому, что произошло в соседнем доме, у него это получилось.
Малышу было не до разговоров, он оседлал пулемет «Корд» и, как бешеная кассирша, выписывал билеты на тот свет.
Солдаты Татаринова открыли огонь из стрелкового оружия – хорошо, но их позиции были тут же обнаружены – плохо. Два взвода французов перегруппировались и стали наседать с флангов. Завязался тяжелый бой с применением гранатометов с обеих сторон.
Толстые стены здания, которое они выбрали для обороны, помогали, но оконные проемы… Зная, о своем численном превосходстве, легионеры рванули вперед и стали применять практически на ходу подствольные гранатометы. Приходилось метаться то к окну, то от него.
Несколько человек под автоматным огнем перебежали к входу в здание и собирались ворваться внутрь.
– Читается, – Бертолет активировал взрыватель мины «МОН-50», поставленной им под автомобилем.
Взрыв!
Тысячи шариков и роликов полетели в готовящихся к штурму братьев по разуму. Высунувшись на улицу, двумя короткими очередями сапер добил раненых. В него тут же полетел свинец, но морпех оказался проворнее.
Нахальный штурм стоил наемникам еще шестерых. Кроме того, русские не стеснялись бросать вниз лимонки, с которыми был полный порядок. Когда яростное и скоротечное наступление было отбито, Татаринов выдохнул. Додавить-то их можно было.
В общей сложности у французов на улице лежало не менее двух десятков трупов. Паскаль видел, что нахрапом взять русских не удалось, от чего пришел в ярость. Но что толку орать на солдат, если они деморализованы огромными потерями. Двадцать человек за две минуты. Будто попали под жернова адской мельницы.
Он еще поборется! Позиции определены. Русские блокированы. Никуда не денутся.
Дозорный, которому выпала честь доложить о прибытии врага, сообщил через Серова, что пожиратели улиток вытаскивают из кузова грузовика что-то тяжелое.
Кэп попросил описать подробнее. Тот ответил, что солдаты вынимают из ящика какие-то трубы и большие металлические диски.
– Ну правильно, – согласился сам с собой Татаринов – В этом квартале разрушений и так через край, и сохранять здесь нечего. Притащили минометы. С военной точки зрения, майор Паскаль прав.
Развернув минометную батарею, легионеры быстро пристрелялись и стали долбить по русским с ужасающей точностью.
Под грохот разрывов по трясущемуся полу командир спустился на первый этаж, где его ждал единственный резерв – группа местных ополченцев.
Не успел Татаринов поставить боевую задачу, как одна из мин разворотила крышу здания. Послышался треск конструкций, гулкое падение каких-то ошметков и матерный доклад Голицына о произошедшем. Бетон прочный материал, но и он не вечен под натиском разрывающихся мин.