– Давайте быстрее! Если в мозг перестанет поступать кислород, ему настанет полный конец! – не орал, а горлопанил Сальваторе, двигаясь следом за своими людьми. Те прибавляли темпа.

Наконец они оказались у заветной двери. Охранники отперли ее. Все залетели вовнутрь. Включили свет. Медики восприняли этот ночной визит как очередной ночной «шмон». Однако очень скоро увидели своего коллегу и удивленно уставились на бандитов.

– Чего таращитесь! Скорее помогайте! Парень хотел повеситься! Его только что из петли вытащили! Не дышит ни черта! – стараясь держать свое бешенство в неких рамках, кричал Сальваторе.

Громилы положили самоубийцу на ближайший лежак. К коллеге тут же подбежали Беспалый, Соболев и другие врачи. Хирург прощупал пульс, проверил дыхание. Слепцов не подавал никаких признаков жизни. «Неужели не успели?» – читалось в полных гнева и досады глазах главаря. Но русские не стали сдаваться и принялись слаженно бороться за жизнь своего товарища. Шейные позвонки у Виктора повреждены не были. Времени от момента попытки повеситься прошло не так много, а, стало быть, мозг еще не умер. Уж чего только за свою жизнь не насмотрелся Сальваторе. Но смотреть на попытки врачей «откачать» коллегу он почему-то не мог. Скорее всего боялся, что Виктор так и останется лежать бездыханным. Босс Хорхе Ботера за эту смерть по головке бы не погладил. Конкретного бы «пистона вставил» за то, что Хуан Антонио не уследил, не уберег, не достал русского врача с того света. Слишком дорого обходилась вся эта возня с похищенными медиками, и слишком малой пока была от них отдача, чтобы вот так просто отдавать одного из пленников в «царство мертвых».

Главарь крепко сжимал кулаки, безнадежно ожидая исхода всего действа. Сергей Сергеевич не сдавался. Его помощники тоже. Прошла долгая, почти бесконечная минута, прежде чем послышался громкий кашель. Следом за ним все присутствовавшие в комнате услышали и тяжкое дыхание, владелец которого жадно втягивал в себя воздух.

– Будет жить, – тихо промолвил Беспалый и спросил у Слепцова: – Они тебе мало денег дали, что ты в петлю полез?

Тот, с трудом понимая, что происходит, все же уловил укор в вопросе старшего коллеги.

– Да я в глаза тех денег еще не видел. И не нужны они мне вовсе. Такой-то ценой, – хрипел он. – Вы-то сами уже хорошенько заработали, потроша местный люд?

– Да ты с ума, что ли, сошел? – изумился хирург. – Мы здесь уже несколько дней сидим. И никто из нас ни одной операции до сих пор не сделал.

– Но мне же сказали, что вы с самого первого дня в деле! – заметил на это Виктор.

– Вот черт. Нам ведь то же о тебе говорили, – не удержался анестезиолог. – Вот же говнюки лживые.

– Я не хотел становиться предателем. Меня шантажировали. Если я и преступил закон, то лишь ненамного. Хотя все равно каюсь. Из-за этого и полез в петлю.

Так русские поняли, что их взаимно водили за нос – диалог происходил на родном языке. Вначале кечуа не вмешивался. Полагал, что Сергей Сергеевич просто справляется о самочувствии коллеги, а тот ему отвечает. Но под конец, не зная русского, главарь все-таки сумел уловить истинный смысл их реплик.

– Прекратить при нас говорить по-русски! Тольки по-испански! Иначе я не знаю, что с вами сделаю! – в приказном тоне заговорил Сальваторе.

Его слова удивили русских. Получалось, только что он спешил спасти жизнь одного из них, а теперь угрожает всем расправой. Что-то тут не вязалось и не клеилось. Впрочем, заострять на этом моменте внимание бандита никто не стал.

– Я напоминаю, что часы тикают, и вы должны будете очень скоро дать мне ответ, – напомнил кечуа Беспалому и остальным медикам. – Что бы вам ни сказал этот висельник, он все-таки разделал одного бедолагу. Муки совести – это говно. Отбросьте куда подальше подобный бред и переходите на сторону зла. То есть на нашу сторону. Поверьте, здесь очень даже интересно. Если, конечно, не лезть в петлю из-за каждого ненароком окочурившегося «клиента». Я сделал все, чтобы вы спасли своего товарища. Но я сделал это лишь потому, что он уже согласился работать на нас. Надеюсь, что его срыв вскоре пройдет и Виктор с новыми силами вольется в наши ряды. Что же касается всех остальных, то не забывайте одну простую вещь – медики, которые отказываются работать, нам не нужны.

18

В устроенном десантниками лагере дежурство велось по очереди. Батяня уже отстоял свои два часа и пришел разбудить адъютанта, чья очередь наступала по договоренности. Алехандро вроде даже и не спал – так быстро он поднялся и направился к месту дежурства. Лавров пожелал ему удачи, а сам собирался расположиться недалеко от машины. Он уже почти забрался в спальник, как к нему подобралась Амаранта.

– Ты что-то хотела? – шепотом спросил он.

– Да. В вашем спальном мешке случайно не найдется места и для меня? – томным голосом промолвила она, прижимаясь грудью к майору. Тот ощутил ее горячее дыхание и слегка отпрянул.

– Ты уверена, что хочешь там побывать? – с легкой ухмылкой поинтересовался Андрей.

– Ну, конечно! Если бы не хотела, то не пришла бы сейчас сюда, – говорила она, стараясь снова прижаться к десантнику.

– Тебя даже разница в возрасте не смущает?

– Ой, брось! – она перешла на «ты». – Мне все равно, сколько тебе лет. Ты ведь мужчина моей мечты. Статный, крепкий, смелый, не без чувства юмора. Обожаю просто. Хочу тебя. Хочу, чтобы ты остаток ночи был со мной. Хочу, чтобы наши тела переплелись, даря друг другу наслаждение.

– Это из-за того, что я тебя спас? – уточнил Батяня, не торопясь на этот раз уклониться от напора девушки.

– И из-за этого тоже, – подтвердила красавица. – Я влюбилась в тебя по уши. Я не могу больше терпеть. Я уже вся мокрая от желания. Хочешь проверить?

Она взяла его руку и повлекла к своему лону. Майор не вырывался, но все же изменил направление руки и обхватил тугую грудь девушки. Батяня – нормальный живой мужик. Девушка, хоть и намного младше его, все же совершеннолетняя. Плюс привлекательная. И к тому же сама готова отдаться без лишних вопросов и условий. Поэтому Андрей и не противился настойчивости Амаранты, был готов к близости к ней. Та просто пылала от страсти. Однако внезапно «мужчина мечты» почему-то остановил ее. Она недоуменно взглянула на него и шепотом спросила:

– Что случилось?

– Ничего. Побудь здесь. Я скоро вернусь, – тоже шепотом промолвил русский и ушел в темноту.

Его уход никак не был связан с Амарантой. Просто за всеми любезностями с ней Батяня не потерял ни осторожности, ни острого слуха. Несмотря на горячее дыхание и постанывания любвеобильной красотки, он все-таки уловил чей-то тихий голос. Кто-то в темноте говорил по-испански. Следовало проверить, кто же именно это был. Тем более что голос звучал неподалеку от начального места дежурства. Майор крайне осторожно продвигался сквозь мрак. Чем ближе он был к источнику голоса, тем сильнее убеждался, что таковым являлся Ортега. Тот общался с кем-то по спутниковому телефону. Когда Лавров смог различать смысл фраз, он остановился и застыл на месте, чтобы вслушаться в слова венесуэльца.