— Девки, подгребай париться, уже поддавать пошли! — раздался чей-то звонкий и радостный крик, и толпа у двери стала стремительно увеличиваться.
Из-за двери вывалились обе тетки.
— Ну? — не терпелось кому-то.
— Гну! — сердито ответила Петровна. — Дайте пару осесть.
Она снова нырнула за дверь. Нетерпение толпы нарастало. Через пару минут Петровна выскочила обратно.
— Давай запускай, не томи! — закричали ей.
— Сейчас, бабоньки, минутку еще, — попросила она.
— Да сколько можно? Запускай! — возмущались в толпе.
— Ладно, где мой веник? — вскинула голову Петровна.
Ей сунули в руки плотный дубовый веник, и она повернулась к двери, скомандовав:
— Только быстро и все сразу, ясно?
— Ясно! Давай! — ответил ей нестройный хор.
Дверь распахнулась, и толпа голых женщин разом ломанулась внутрь. Света на успела опомниться, как оказалась на самой верхотуре, ошеломленная, ошалевшая. Неимоверный жар оглушил и потряс ее, воздух был настолько раскален, что им невозможно было дышать. Адское пекло сдавило тисками голову, заставило бешено колотиться сердце. Света инстинктивно сделала то же, что и все вокруг, — присела на корточки, стараясь держать голову как можно ниже.
«Чтоб тебя с твоей баней!..» — вспомнила она об Андрее.
Она с превеликой радостью сию же секунду удрала бы отсюда, но, во-первых, путь к отступлению был отрезан плотной людской стеной, а во-вторых, Света поймала насмешливый взгляд той самой женщины в фетровой шляпе, оказавшейся радом с ней.
«Ах, так?! — возмутилась про себя она. — Думаешь, мне слабо? Ошибаешься, дорогая моя! Я еще тебя здесь пересижу!»
Света решила терпеть. Терпеть во что бы то ни стало. Со всех сторон раздавались довольные стоны и кряхтения. Судя по ним, эта пытка доставляла кому-то огромное наслаждение. Света прикрыла рот ладонью — так легче было дышать — и постаралась расслабиться. Отчасти ей это удалось, она обратила внимание на необыкновенные ароматы, которыми был пропитан горячий воздух парной. Тут были и мята, и эвкалипт, и хвоя, и еще что-то незнакомое, мягкое и душистое.
Жар начал спадать, многие встали во весь рост, а Петровна так и вовсе уже хлесталась веником, довольно покряхтывая. Света тоже осторожно выпрямилась — и ничего, оказалось вполне терпимо. Она посмотрела на женщину в шляпе и, встретившись с ней взглядом, победно улыбнулась. Та улыбнулась в ответ и протянула ей свой веник, попросив:
— Пройдись по спине, а?
Света охотно взяла веник и принялась со всей силы яростно лупить ее по согнутой дугой спине. Ей казалось, что женщина должна немедленно взмолиться о пощаде, остановить ее, но та молчала и лишь изредка чуть слышно то ли бормотала что-то себе под нос, то ли просто мычала. Света так усердно махала веником, что рука у нее быстро устала, и она, тяжело дыша, остановилась.
— Хватит? — сердито спросила она. Женщина, утирая с лица пот, повернулась к ней и взяла свой веник.
— Да, сразу видно, что ты никогда в жизни его в руках не держала, — усмехнулась она. — Кто ж так парит? А ну, ложись, — кивнула она на освободившуюся лавку.
«Она сейчас убьет меня», — мелькнула у Светы мысль, но отказаться было невозможно, это означало струсить, и она обреченно легла на горячие доски.
Зажмурив глаза, она замерла в ожидании ответной экзекуции. Но вместо обжигающих хлестких ударов Света почувствовала лишь, как по телу одна за другой пробегают приятные волны горячего воздуха. Женщина в черной фетровой шляпе вовсе не собиралась ей мстить, она только хотела дать почувствовать новичку всю прелесть русской парной.
Поняв это, Света успокоилась и расслабилась. Веник порхал над ней, постепенно опускаясь все ниже. Вот уже его листочки начали легко касаться ее тела, как бы деликатно ощупывая его: от кончиков ног — вверх, к плечам. С каждым новым проходом эти касания становились все смелее, десятки крошечных зеленых ладошек мягко ласкали кожу, погружая тело Светы в сладкую бессильную негу. Банный жар проникал все глубже, размягчал мышцы, пробирал до самых костей. От этого удивительного ощущения у Светы совершенно неожиданно по позвоночнику пробежал холодок — в таком-то пекле! Ей вдруг безумно захотелось немедленно испытать на себе всю силу и мощь березового веника. И тут, словно почувствовав ее нетерпение, на распаренное тело обрушились полновесные, тяжелые удары. Снова снизу вверх, от стоп к плечам, раз за разом прикладываясь от всей души и оставляя на коже свои влажные листочки, принялся охаживать ее веник-чародей! Это было так здорово, так мучительно-сладко, что Света, не сдержавшись, блаженно застонала.
— Ну как? Жива? — наклонилась к Свете ее добровольная банщица.
В ответ Света смогла лишь умиротворенно и благодарно улыбнуться.
— Тогда переворачивайся, — последовала очередная команда.
Света легла на спину, непроизвольно прикрыв одной рукою грудь, а другой — низ живота.
— А ну-ка, убери руки! — прикрикнула на нее женщина. — Ничего с твоими прелестями не случится, только слаще станут, — усмехнулась она.
И опять летал в жарком душистом воздухе парной волшебный веник, то интимно-нежный, то безжалостно-мучительный. Силы совсем оставили Свету, тело стало казаться чужим, уже не подвластным ее воле. Да и воли-то у нее, похоже, больше не осталось — всю до капельки выпарил банный жар…
— Все! Для первого раза — хватит! Теперь вставай и дуй за мной, — Света услышала сквозь звон в ушах чей-то далекий голос.
Она покорно поднялась с лавки и, пошатываясь от изнеможения, осторожно спустилась вниз, к выходу. Дверь распахнулась, парилка выдохнула их обеих, окутанных клубами пара, из своего раскаленного чрева. Женщина бросилась к бассейну, увлекая за собой совершенно обессиленную Свету, и, отшвырнув в сторону веник и шляпу, с разбегу ухнула в воду. Вынырнув на поверхность, она обернулась к стоящей в нерешительности Свете и недоуменно выдохнула:
— Ну?!
«А-а-а… Помирать, так с музыкой!» — отрешенно подумала Света. Непослушными ногами она ступила на край бассейна и, зажмурив глаза, с утробным стоном рухнула вниз…
Ее раскаленное докрасна тело не ощутило холода воды — только сразу перехватило дыхание, и Света почувствовала, как тысячи тончайших иголок впились в каждый сантиметр ее кожи. Немного побарахтавшись, она выбралась из воды. Тело снова горело — на этот раз от бесчисленных легких покалываний, остатки сил утонули в бассейне, Свете надо было срочно сесть, а еще лучше — лечь. Она беспомощно озиралась в поисках своей наставницы, без ее указаний Света была не в состоянии уже и шагу ступить.
— Пойдем-пойдем, я тебя сейчас чайком угощу, — подошла сзади она. — Тебя звать-то как?
— Света, — едва ворочая языком, представилась она.
— А я — Вера.
Вера помогла Свете закутаться в чистую простыню и усадила на кстати освободившееся по соседству место. Из сумки был извлечен огромных размеров термос, и в руках Светы появилась кружка с ароматнейшим чаем, заваренным на душистых травах, листьях смородины и брусники. Прихлебывая обжигающий напиток, Света постепенно приходила в себя, отходя от изнурительного знакомства с русской баней. Вера, хорошо понимая ее состояние, с вопросами не приставала, дав новичку время спокойно оклематься.