Полиция не знает его настоящего имени и предполагает, что он один из трех известных преступников, поисками которых она сейчас и занимается. Лэш же не имеет к ним никакого отношения. Его имя не фигурирует ни в одной полицейской картотеке, Лэш очень хитер. Конечно же, он начинает свои похождения совсем молодым. Хотя это слишком трудно будет объяснить, но Лэш не имеет ни родных, ни знакомых. И это делает его еще более обаятельным. Зрители ничего не знают о планах Лэша, пока он не начинает действовать. Сидней рассчитывал удовлетворить потребности публики в мелодраме, пародии и ненаказуемом злодействе одновременно.
Размышления Сиднея неожиданно прервались: он улыбнулся и поднял глаза к небу, с которого ушло солнце. Ему подумалось: чтобы вынести труп Алисии, понадобится ковер, он взвалит его на плечо, делая вид, что несет в чистку. Надо только заранее найти ковер, не брать же из гостиной или из какой-нибудь другой комнаты, оставив пол голым. Он подумал, что следует попросить Алисию съездить с ним купить ковер, но потом решил, что сам съездит к Эбботу и купит. Скажет, что ему надоела эта ветошь на полу гостиной, что было правдой. И Сидней вернулся к Лэшу. Он ускорил шаги и, придя домой, тут же уселся за машинку. Решил печатать под копирку, чтобы послать копию Алексу, и погрузился в работу:
ЛЭШ
Лэш: никто не знает его настоящего имени. Даже счета, которые приходят на его лондонский адрес, адресованы шести разным людям. Ему тридцать пять лет. Изящный худощавый брюнет с черными усами и без особых отличительных признаков, не считая внешности джентльмена. Член закрытого клуба на Альбермаль-стрит. Говорит по-французски, по-немецки и по-итальянски. Терпеть не может полицию, один вид полицейского ему противен, но не убил ни одного полицейского. Ограничивается тем, что водит их за нос и дразнит. Не имеет ни друзей, ни помощников, хотя многие подонки (и люди из высшего общества) хотели бы с ним сотрудничать, потому что: а) когда-то он чем-то помог им; б) он хорошо платит за оказанные ему услуги. Предлагается создать серии (не больше часа), в каждой из которых излагается отдельная история.
Когда начинается первая история, финансы Лэша истощились, и мы видим его разбирающим счета в своей роскошной квартире на Сент Джонс Вуд. На лице его улыбка: Лицо очень выразительное, но не имеет ничего общего с лицами театральных злодеев. Лэш никогда не опускается до произнесения монологов, чтобы объяснить свои намерения. Лэш действует. Выходит из дома, ловит такси и просит отвезти его в какой-нибудь богатый район. Спокойно повторяет название района и время от времени делает какие-то заметки в записной книжке в сафьяновом переплете. Шофер болтает с ним. Не дал шоферу точного адреса, а просто сказал, что хочет вновь увидеть места, в которых некогда жил, сам только что вернулся из Индии, где провел пятнадцать лет. Зрители начинают понимать, что он хочет произвести впечатление человека намного старше, чем на самом деле. С того момента как Лэш сел в такси, он постарел лет на тридцать. Лэш отпускает такси, а мы чувствуем, что шофер ни за что не сможет его узнать, даже если от этого будет зависеть его собственная жизнь. Лэш проходит две улицы, смотрит на дом, который собирается ограбить. Имя владельца дома есть в его записной книжке: высокочтимый Динглеби Хаит, королевский адвокат.
Утро, задний вход в дом Хаита. Появляется Лэш, его трудно узнать в одежде водопроводчика. Дворецкий уверяет, что водопроводчика не вызывали, но Лэш доказывает обратное. Его манера говорить неподражаема. Его провожают в ванную комнату на втором этаже. Лэш замечает горничную, входящую в будуар миледи. С собой у него есть хлороформ. Первой его жертвой становится дворецкий, которого он отправляет в нокаут ударом разводного ключа, когда тот выходит из ванной комнаты. На тихий стон его прибегает горничная, и Лэш, спрятавшись за дверью ванной комнаты, зажимает ей лицо платком, смоченным хлороформом. Она падает. Лэш берет ящик для инструментов, в котором нет ничего, кроме хлороформа и…
– Черт возьми! Сегодня ты печатаешь, как пулемет. Тебя осенило? – На пороге стояла Алисия с большой миской, полной клубники.
– Именно, – буркнул Сидней, не оборачиваясь. Он был недоволен, что его прервали. Хотя и меньше, чем обычно.
– Извини, что я вошла без стука, но дверь была открыта, а миссис Лилибэнкс принесла клубнику. Как мило с ее стороны, правда? Она купила ее во «Фраме». Будешь есть сейчас или подождешь до обеда?
Сидней поднялся и вежливо улыбнулся. Он глядел на Алисию, но не видел ее. Взгляд его все еще был сфокусирован на то расстояние, которое отделяло глаза от машинки.
– Оставь на десерт после обеда. Во всяком случае, для меня.
– Хорошо, дорогой. Извини, что помешала.
Сидней проработал до обеда, перечитал сценарий и отнес его на почту в Ронси Нолл. Раньше завтрашнего утра он не уйдет, но Сидней все равно хотел отнести пораньше. Был вторник, значит, Алекс получит его утром в четверг. Сидней был доволен… Рассыльный из винного магазина застал Лэша, но тот нокаутировал и рассыльного, спустив по лестнице в подвал. Затем, видя, что все идет как по маслу, он решает создать впечатление, будто ограбление было совершено несколькими преступниками, и пачкает пивом и виски несколько стаканов, но не оставляя отпечатков пальцев (протирает льняными полотенцами стол на кухне). Выходит с добычей через главную дверь, садится в метро и едет домой. Звонит скупщику, тот приходит и застает Лэша уже в смокинге. Лэш показывает добычу и дает понять, что это принадлежит не ему и досталось за немалые деньги. Лэш кладет в карман кругленькую сумму, а драгоценности и столовое серебро, им украденные, отправились к скупщику.
– Снова Ники Кэмпбелл?
– Нет, другое.
Он торопился, делая салат, потому что обед вот-вот будет готов, а одним из блюд должно стать суфле. Как раз был сезон яиц, и их можно было почти за бесценок купить на фермах.
– Новый персонаж? Какой?
– О, я не хочу пока говорить о нем – из суеверия, если хочешь. Но он совсем юный. Родился сегодня в три часа.
– Снова сериал?
– Нет, слава богу. Это отдельные законченные истории. (Он чуть было не проболтался, что на сей раз речь идет о злодее, но вовремя спохватился, боясь раскрывать секрет, это ему повредит.) Во всяком случае Алекс должен будет писать первую историю по материалу, который я ему отправил.
После этого, сказал себе Сидней, он вернется к «Стратегам», в которых, он решил, должна появиться интрига. Дело тут было не в том, что он питал уважение к интригам и считал, что в реальной жизни люди скорее разъединены, чем связаны, и задача – соединить между собой трех или более персонажей в романе – будет простой хитростью автора, призванной уничтожить весь остальной мир, не имеющий значения для излагаемой истории. Однако он не мог не признать, что в двух его первых книгах было некое подобие интриги. Первая, «Курс на Аден», вышла в серии карманных книг, и Сидней время от времени получал маленькие суммы от гонорара (книга вышла только четыре года назад). Там говорилось о годах, проведенных им в торговом флоте, но это был жанр, который не поддавался переделке. Во второй – «Игра в классы», рассказывалась история трех молодых семей, живущих в Манхаттане. Все они работают в большом магазине и спят поочередно друг с дружкой.