– Поздно, Ваня, мы приехали. Вот моя деревня, вот мой дом родной, – развёл руками Лисицын, выключая зажигание. – Теперь моя Зебра у Михалыча на виду. Ждать нам нельзя. Если он там, то убежит, застукав нас здесь. У него нюх сейчас очень обострён на опасность. Представляешь, увидит он машину, из которой никто подозрительно не вылезает.
– Или подозрительно вылезают его старые друзья, – мрачно покачал головой Романов.
* * *
Что-то заставило Когтева вздрогнуть. Он нажал на выключатель, и свет погас. Стоя посреди темнеющей комнаты, он прислушался к звукам улицы. Мрачно и холодно было в тёмной квартире, где Ксения не бывала уже давным-давно. Мутно виднелась запылившаяся полировка мебели, вертикальные тени косяков, тусклый блеск зеркала, синева окна. Снаружи хлопнули дверцы автомобиля, и Когтев снова вздрогнул, почувствовав, что донёсшийся звук имел к нему прямое отношение.
В темноте сухо и холодно выступили чёткие линии совершенно белого лица Михаила Михайловича. Лицо его придвинулось к стеклу окна и глянуло мёртвым взором на улицу.
– Да, я был прав, – шепнул Когтев. – Она должна была привести их сюда. Она догадалась, что мне более негде скрыться. Проклятая девка! Зря я закопал её живьём. Никогда не следует идти на поводу у своих чувств. Разум, холодный рассудок – вот чем следует руководствоваться. Впрочем, что уж теперь рассуждать.
Когтев тенью метнулся к двери и выбежал на лестничную площадку. Снизу послышались шаги и приглушённые голоса.
– Идут! За мной идут, сволочи! – едва заметно шевельнул он губами и поднялся на один пролёт выше. – Пусть войдут в квартиру…
Он позволил трём фигурам осторожно открыть дверь, дождался, пока они скрылись внутри, и тут же поспешил вниз.
– А его и нет здесь, – сказал Романов, держа пистолет наготове.
– Он здесь был, – уверенно заявила Ксения. – Вон стоит чашка на столе. Он пил чай.
– Точно, – подтвердил Лисицын, взяв чашку в руку, – горячая чашка.
– Он засёк нас и улизнул!
– Э! Да вон наш злой гений! – Сергей указал в окно. Когтев семенил вдоль улицы, размахивая рукой и пытаясь остановить машину.
– Вниз! Бегом! – Романов сорвался с места, не дожидаясь остальных. – Вот старый гадёныш! Сейчас ведь уйдёт, подлец!
Едва автомобиль затормозил возле Когтева, Михаил Михайлович сунул в лицо водителя пистолет.
– Быстро выматывай!
– В чём дело?
Когтев ответил на этот неуместный вопрос сильным тычком ствола в лицо вопрошавшего. Тот поспешно распахнул дверь и позволил сумасшедшему старику занять водительское кресло. Машина сорвалась с места, громко взревев.
Романов, размахивая «Макаровым», вылетел из подъезда и пробежал несколько шагов следом за уезжающим бандитом.
– Он мою машину украл! – закричал, растопырив руки, обалдевший владелец автомобиля.
Романов махнул в ответ на этот выкрик пистолетом и пустился к «жигулёнку», в который уже впрыгнули Сергей и Ксения. Синяя вечеревшая улица озарилась светом включённых фар, расплывчатые жёлтые пятна скользнули по фасадам домов, протащили по стенам изломленные тени деревьев, чёрные изогнутости корявых ветвей, выхватили из мутного сумрака вертикальную трещину в стекле киоска.
– Прыгай! – крикнул Сергей, распахивая дверцу автомобиля, и махнул Романову рукой.
Тот ввалился в салон, и машина сорвалась с места, не дожидаясь, пока полковник устроится в кресле.
– Видишь, господин полковник, как надо преступников искать, а ты не хотел нам довериться.
– Помалкивай, охотник липовый. Жми на педаль.
– Да, теперь главное не потерять его. Шустрый дьявол! Смотрите, как давит на гашетку. Надеюсь, моя Зебра не подкачает.
– Помалкивай, Лис. Смотри вперёд.
– Я и без твоих советов смотрю вперёд.
Ладони Лисицына вспотели. Весь организм его, вся нервная система сжались до размера крохотного комочка, поместившегося на поверхности взмокших ладоней и распластавшегося по кожаной оплётке руля. Окружающий мир прекратил своё существование. Остался лишь руль, его точные движения вправо и влево.
Дорога мелькала белыми штрихами разделительных полос. Пятна встречных огней проскакивали мимо, коротко вжикая моторами.
– Быстро жмёт, сволота! – повторял изредка Сергей, не спуская напряжённых глаз с шоссе.
– А у тебя нет даже мобильного телефона, – проворчал Романов. – Какой же ты крутой журналист, если у тебя сотового нет?
– На кой лях, Вань, тебе дался сотовый?
– На тот, чтобы позвонить, куда следует, проканифолить им мозги, а они бы перекрыли шоссе. Мы-то ничего не можем сами на твоём драндулете, любитель скромности.
– У тебя же свой собственный мобильный был.
– Батарея села, – огрызнулся Романов.
– А ты пальни в Когтя, Вань, пальни разок-другой. Или ты боишься промахнуться?
– Мы в городской черте и несёмся сломя голову. Куда я пальну? В прохожих? Или вон в ту машину на повороте?
– Не бойся, сейчас Михалыч за Кольцевую вырвется, там уж ты налупасишься из своего многозарядного, – Сергей попытался поднять тон голоса до весёлости, но весёлости не получилось.
Скорость была бешеной. «Жигуль» рычал остервенело, вилял из стороны в сторону, бросая пассажиров от борта к борту.
– Главное, чтобы нас гаишники не остановили, иначе Когтя нам не видать.
– Коготь урвёт когти, – пошутил Сергей.
– Жми давай, а не разговаривай, остряк!
Лисицын жал. Но больше выжать не получалось.
Москва осталась позади вместе с вынырнувшими из поста ГАИ фигурками, взмахнувшими руками.
– Может, присоединятся к нам? – предположил с надеждой Романов.
– Фиг тебе, мы пролетели мимо них на такой скорости, что они и не поняли, кто или что это было. Не поедут они за нами, – уверенно сказал Сергей.
– Пусть так, – Романов открыл окно и высунул руку. – Быстро шпарим, руку сдувает. Шиш с маслом, а не стрельба получится.
И всё же он рискнул. Коротко прозвучали два выстрела, и звук их мгновенно улетел во тьму, словно сдёрнутый со ствола пистолета властным рывком. Машина Когтева никак не отреагировала и продолжала мчаться дальше.
– Ксюха, а где твой Когтев научился так лихачить?! – крикнул Сергей.
– Откуда мне знать? При мне он вообще редко за руль садился. Обычно за рулём был Митька или Николай.
– Николай, Николай, кого хочешь выбирай, – промычал Сергей. – Мне представляется, что Михал Михалыч просто тронулся умом от нервного напряжения.
* * *
Вера Степановна Пулкова отличалась завидной внешностью. Крупные черты лица, немного напоминавшие цыганские, приковывали глаза мужчин. Пышная грудь и крутые бёдра, которые многих женщин делали «разбабистыми», Веру наоборот украшали, наделяя её какой-то необъяснимой физической притягательностью. Крепкая прямая спина внушала уверенность, что Пупковой всё было нипочём. Глядя на это могучее, как у отставного атлета, тело, мужчинам обычно сразу хотелось прижаться к Вере Степановне, чтобы ощутить струящуюся под её горячей кожей силу.