— Так вот для чего вы заманили меня сюда, прикрываясь именем Мерддина, — горько ухмыльнулся Артур.
— Ты встретишься с ним, — прошептал Флезаур.
— Мы не хотим, чтобы через год или два от тебя отвернулись все, — добавил друид. — Мы не хотим, чтобы твоё имя превратилось в ничто. Ты должен остаться знаменем, за которым будут идти всегда.
Артур гордо поднял голову и шагнул к Флезауру.
— Теперь я знаю, что такое предательство.
— Я не предаю тебя, государь, — нервно мотнул головой Флезаур. — Я служу тебе верой и правдой и хочу навсегда подарить бриттам твоё доброе имя.
— Странно ты понимаешь верность… Что ж…
— Прости, государь.
— Не думал, что мне придётся умирать вот так… Ты не позволишь мне взять в руки меч? Впрочем, зачем я спрашиваю? Говорить с предателем — что может быть унизительнее… Убивайте, раз решили…
— Государь!
— Молчи, тварь!
— Да будешь ты жить вечно, Человек-Медведь! — выкрикнул стоявший позади Артура друид и взмахнул серпом, нанося удар Артуру в горло.
Флезаур выхватил из ножен меч и, бросившись к падающему вледигу, вложил оружие ему в руку.
— Прощай, государь. Имя твоё не умрёт никогда! — шепнул он.
Артур попытался ответить, но захлебнулся хлеставшей из горла кровью.
Друид в капюшоне сделал знак Флезауру:
— Поезжайте! Объявите, что Мерддин срочно позвал к себе Человека-Медведя. В сегодняшнем бою Артура не будет. Ты будешь руководить сражением, Флезаур. И пусть Эктор Хоель по прозвищу Непобедимый будет рядом с тобой. Его крепкая рука понадобится нам всем… А мы займёмся телом… Никто не должен знать, что случилось с Артуром… Человек-Медведь просто исчез, но вовсе не пропал. Он где-то рядом… Он ушёл, чтобы однажды вернуться… Пусть все так думают…
Николай Яковлевич подхватил Иру под локоть, чтобы она не оступилась.
— Ира, вы сегодня будто ничего не слышите и ничего не видите. Что случилось?
Молодая женщина горько вздохнула, и глаза её мгновенно наполнились слезами.
Профессор покачал головой и расплылся в мягкой улыбке.
— Милая вы моя, зачем так убиваться? Поверьте, что в жизни нет ничего, что заслуживало бы нашего душевного расстройства. Всё проходит, всё возвращается…
— Но ведь… Нет, не могу…
Последние несколько месяцев она раздражительна, рассеяна, на пустом месте начинала плакать. Когда пять лет назад Леонид Гуревич, после продолжительного ухаживания за Ирой, наконец сделал ей предложение, профессору Замятину показалось, что в мире не встретить девушки счастливее. Но вот пролетели пять лет — и Ира превратилась в разбитое и жалкое существо: исчезла лучистость её глаз, пропало сияние её лица, которое все называли сказочным и которое покоряло даже женщин и заставляло всех видеть в Ире ангела, а не красавицу, сотканную из влекущей человеческой плоти.
— Давайте-ка вы мне всё расскажете толком, — предложил Николай Яковлевич, останавливаясь. — Так ведь дальше продолжать нельзя, милочка. Я вас десять лет знаю, с вашего первого курса наблюдаю за вами… Что стряслось? В семье плохо? Леонид Степанович чудит?
Ира громко всхлипнула.
— Угадал? — Замятин хмыкнул.
Женщина тяжело кивнула.
— Лёня бросил меня.
— Бросил? — Профессор выпучил глаза. — И только-то?
Николай Яковлевич громко рассмеялся, привлёк Иру к себе и звонко поцеловал её в лоб.
— А ведь я ждал этого, — проговорил он.
— Ждали? — подавленно отозвалась Ира и подняла на него красные глаза. — Почему же? Разве мы не подходили друг другу?
— Не в этом дело, Ирочка. Совсем не в этом.
— В чём же?
Замятин оглянулся и остановил взгляд на пёстрых зонтиках уличного кафе.
— Не согласитесь ли выпить со мной кофейку, Ира? Скоро похолодает, эти кафе закроются, а мне так приятно посидеть с красивой молодой женщиной за столиком.
— Это с такой-то заплаканной дурой?
— А кто из нас не плакал? И кто из нас не был дураком?
Она пожала плечами.
— Кофе так кофе…
Замятин взял два стаканчика и устроился напротив Ирины. Яркое солнце проникало сквозь красно-голубой зонт над ними и бросало мягкие цветистые тени на их лица.
— Скажите, Ира, вы верите в сказки?
— Нет… Впрочем, в плохие верю.
— Вы имеете в виду сказки с плохим концом?
— Да.
— Это очень дурно.
— Что?
— Верить в такое… Хочу открыть вам маленький секрет.
— Слушаю.
— В жизни нет ни плохого, ни хорошего. Ничто не может кончиться плохо или хорошо. Есть только следствия наших поступков, а они не окрашены ни в какие тона. Они просто есть, как и наши поступки. Есть рождение, есть смерть, но разве они плохи или хороши?
— Смерть всегда плоха.
— Но разве она не естественна?
— Не понимаю, куда вы клоните… Какое это имеет отношение ко мне?
— К вам всё имеет отношение. И ко мне тоже. И ко всем окружающим. Мы все связаны друг с другом. Мы все даны друг другу для понимания жизни. Возьмите, к примеру, только что прошедший в Америке ураган. Он уничтожил не только Новый Орлеан, но и многие другие города, конечно поменьше, но ведь и там жили люди… Кстати, вы обратили внимание, что большинство самых разрушительных ураганов почему-то называются нежными женскими именами? Этот назвали Катриной. Он унёс десятки тысяч жизней. Все содрогаются от ужаса случившегося. Когда речь идёт о войне, там хоть можно обвинять политиков, а тут вроде и виноватых-то нет, а погибших — тьма… А почему так случилось? Потому что однажды люди решили построить город там, где его нельзя строить. Новый Орлеан располагался в низине, он лежал ниже уровня моря. Его неоднократно затопляло. Но люди зачем-то возвели дамбу и решили, что отныне море им не угрожает. А море и прочие стихии оказались сильнее…
— И что? При чём тут я?
— Не спешите… — Замятин неторопливо и со вкусом отхлебнул кофе. — Гибель Нового Орлеана — всего лишь последствие упрямства людей в борьбе с природой. Появление этого города можно сравнить с рождением человека. Хорошо ли оно? Что оно принесёт в жизнь? Было множество праздников и карнавалов, много веселья и горя, но вот пришло время умирать. И город умер. Плохо ли это? Нет. Просто город отслужил своё. Теперь его жизнь должна послужить уроком другим городам. Но послужит ли?.. Я не случайно поинтересовался, любите ли вы сказки. Жизнь — это сказка. Она рассказывает о происходящих с нами чудесах. Но почти никто не замечает этих чудес. Мы даже в рождении не видим чуда. И в смерти не видим его… Тогда зачем мы живём? Для чего наши потуги добиться того или иного результата? Впрочем, давайте по порядку…