Мошкин и Чимоданов ринулись к двери, через которую, как им казалось, они попали в подвал. Дверь была на прежнем месте. В целости и сохранности. За исключением одной небольшой детали: теперь дверь была нарисована на глухой стене мелом.
Им стало жутко. Несколько энергичных пинков убедили их, что перед ними глухая стена.
– Это очень древний подвал. Поверьте, здесь все предусмотрено. Без покупки наш магвазин покинуть нельзя! Мы с мужем так решили! – ласково сказала Далила Петровна.
Герострат Андреич, которого не назвали «сусликом», надулся.
– Ах ты, мой сердитый ежик! Ты на меня обиделся? – вовремя спохватилась Далила Петровна.
– Правда, лисонька! Твой ежик очень сердит! Прямо даже не знаю, как его можно задобрить! – отвечал Герострат Андреич, протягивая жене сложенные трубочкой губы.
Ната тревожно посмотрела на Чимоданова. Мошкин продолжал безуспешно толкаться в нарисованную дверь. Только что он убедился, что ползущая по потолку капля воды не слушается его взгляда, и запаниковал.
– Почему вы так стремитесь всучить нам свой товар? – в лоб спросил Петруччо.
– Какие они непосредственные! Называют вещи своими именами! – восхитился Герострат Андреич.
– Вы не волнуйтесь, котики! Мы уже получили деньги от Магщества за все, что тут есть. Иначе мы бы не согласились поставить товар на полки, – успокоила Чимоданова Далила Петровна.
– Магщество заплатило вам, чтобы вы согласились взять все эти вещи? – не поверила Ната.
– Платите же вы, лопухоиды, другим странам за хранение радиоактивных отходов? Вот и Магщество платит нам за то же самое… Все эти предметы прокляты необратимыми древними проклятиями. Множество темных магов в разные эпохи расправлялись с их помощью со своими врагами… Враги умерли, а предметы остались. Надо же их куда-то девать? Вот мы с лисонькой и додумались открыть магвазин.
– Да, бегемотик. И ни разу об этом не пожалели, – согласилась Далила Петровна.
– Большинство проклятий двухразовые. Прикончив второго человека, они обычно снимаются сами собой и предмет очищается от магии. Тогда мы продаем его в другом магвазине и получаем двойную прибыль. Проблема в том, что желающих находить очень сложно, – добавил ее муж. – Нет-нет… Тут, в нашем подвале, проклятий можно не бояться. Тут все надежно экранировано. Но все они обрушатся на вас, едва вы вынесете за порог хотя бы серебряную тарелку! – с величайшей готовностью пояснил Герострат Андреич.
– Мы ничего не станем брать! – заявила Ната.
– Что ж… Хозяин – барин… Упрашивать не будем. Пойдем сыграем в шашки, лисичка! Еще партий двадцать и можно будет лечь спать.
– А мы?
– А вы останетесь здесь, пока не передумаете…
– Вот еще! Мы подождем, пока будете выходить вы, и выскочим за вами! – упрямо сказал Петруччо.
– Пожалуйста-пожалуйста! Долго только ждать придется! – проговорила Далила Петровна. – Мы выходим раз в сто лет, не чаще… Да, пингвинчик?
– Ты преувеличиваешь, Далилочка! Лет через семьдесят я планировал сходить наружу за плотником для новых полок… – с величайшей нежностью поправил супругу Герострат Андреич.
– А где старый плотник? По-моему, я видела его совсем недавно.
– Ты что, забыла, лисичка, где ты его видела? – спросил Герострат Андреич, вновь слегка обиженный, что его не назвали «сусликом» или на худой конец «кроликом».
– Ах да! На мой день рождения! Он так хорошо смотрелся на столе! – спохватилась Далила Петровна, грустно облизывая губы синеватым языком.
– Вы что, людоеды, что ли? – нервно спросил Мошкин.
Далила Петровна и Герострат Андреич переглянулись и разом улыбнулись, показав пильчатые зубы. Все-таки это была очень дружная семья.
– Разве такие вопросы задают в лоб? Ах, молодость, молодость! Конечно же, нет! – укоризненно произнес хозяин.
– А кто тогда?
– Скажем им, пумпошечка? – предложила Далила Петровна.
– Конечно, рыбка моя! Все равно все останется между нами… Ты меня понимаешь, бельчонок? – мягко спросил Герострат Андреич.
Далила Петровна понимала.
– Скажи им сам, Геростратик! Не будь противнюсеньким мальчусиком!
Герострат Андреич вздохнул и посмотрел на Нату. Взгляд у него отвердел. Глаза выцвели.
– В общем, вам не повезло, ребята. Мы мозгоеды, – сипло признался он.
– Мозгоеды? Я вас правильно понял? А что едят мозгоеды? – уточнил Мошкин.
Герострат Андреич затрясся и забулькал от удовольствия. На его гладком приятном лице медленно, как фурункул, созревала шутка.
– Мозгоеды едят сырники! Хи-хи! Правда, я юморист, лисонька? – выпалил он.
– Конечно, милый, ты, как те фигляры, что кривляются по зудильнику! Ой, прости, слоник! Я что-то не то сказала!.. – спохватилась Далила Петровна. – Именно потому мы и смогли прочитать ваши мысли! Бывают, разумеется, и другие телепаты, которые обходятся без мозгоедства, но их возможности гораздо меньше. Они способны лишь к поверхностному подзеркаливанию. Истинное считывание коры головного мозга для них недосягаемая высота.
– Но вы не волнуйтесь, мы съедим ваши мозги не раньше, чем вы умрете от голода! Мы с женой противники прямого насилия. Так что ночью спите спокойно. Мы споем вам колыбельную: «А то серенький волчок изгрызет вам весь бочок». У моей жены чудный голос. Это я, старый хрипун, пою ужасно. Правда, лисонька? – успокоил их Герострат Андреич.
– Не наговаривай на себя, прумпомпончик! Ты поешь изрядно! – сказала Далила Петровна и вслед за супругом удалилась за перегородку расставлять шашки.
Последовав за ними, Ната увидела, как мозгоеды достали доску и высыпали на нее черные и белые мраморные черепа.
– Доска, кстати, тоже проклята, – поведал Герострат Андреич. – Как-то, много лет назад, два тирана играли на ней в шашки. Их воины стояли снаружи на расчерченной лужайке, одетые в белые и черные одежды в цвет фигур. Когда один тиран сбивал шашку другого, его воин пронзал мечом того, чья шашка была съедена, и перемещался на нужную клетку. Особенно любопытно становилось под конец игры. Воины, которым случилось стать дамками, были все залиты кровью. Не правда ли, лисонька?