Поняв, что на этот раз ему не отвертеться, Кауэрт пробормотал:
— Фергюсон мне лгал.
— О чем?
— Об убийстве девочки в Пачуле.
— Зачем же вы все-таки сейчас сюда приехали? — ерзая на стуле, не унималась Андреа.
— Чтобы разобраться с Фергюсоном.
— Звучит довольно грозно, — усмехнулась женщина. — И все-таки, почему вы прибыли сюда в таком составе?
— Мы тоже хотим разобраться с Фергюсоном, — заявил лейтенант и тут же прикусил язык, поняв, насколько смешно одному полицейскому слышать такие слова от другого.
— Но вы же не собираетесь арестовывать его? — помолчав, спросила Андреа.
— Нет, нам его не арестовать.
— Вы хотите с ним поговорить?
— Да.
— Врете! — заявила женщина-полицейский.
— Мы… — начал было Браун.
— Опять врете!
— Дело в том, что… — встрял Кауэрт.
— И вы тоже врете! — оборвала его Андреа. — О каких ошибках идет речь? Если бы это были ошибки Кауэрта, он приехал бы сюда один. Если бы это были ваши ошибки, лейтенант, вы тоже приехали бы сюда один. Но вы же вместе! Значит, речь идет о чем-то совсем другом.
Тэнни Браун кивнул.
— Значит, так и будем говорить загадками? — спросила женщина.
— Нет, скажите, зачем вы сюда приехали, и я все вам объясню.
— Ну ладно, — сдалась Шеффер, — я приехала сюда потому, что Фергюсон имеет отношение и к Салливану, и к Кауэрту. Я рассчитывала на то, что у него может быть какая-нибудь информация об убийстве на Тарпон-драйв.
— Он вам что-нибудь об этом сказал?
— Нет, он сказал, что вообще ничего об этом не знает.
— А чего вы от него ожидали? — пробормотал Кауэрт.
— Между прочим, Фергюсон был со мной намного откровенней, чем вы, — огрызнулась Андреа.
Конечно, это было не совсем так, но ей хотелось заткнуть рот журналисту, и, надо сказать, это ей удалось.
— Но если Фергюсон не имеет никакого отношения к убийству и ничего о нем не знает, почему вы все еще здесь? — поинтересовался лейтенант.
— Я проверяла его алиби.
— Ну и как?
— В момент убийства на Тарпон-драйв Фергюсон был на занятиях в университете.
— Не может быть! — воскликнул Кауэрт.
— Повторяю, в те дни Фергюсон был на всех занятиях. Он не смог бы добраться до Исламорады и вернуться сюда, не опоздав ни на одно из них.
— Но ведь Салливан… — снова вмешался журналист, но тут же замолчал.
— Что — Салливан? — повернулась к нему Шеффер.
— Ничего.
— Говорите же, черт вас возьми! Что — Салливан?!
— Салливан сказал мне совсем другое, — нехотя признался Кауэрт.
Тэнни Браун открыл было рот, но женщина смерила его таким гневным взглядом, что он прикусил язык. Она не на шутку разозлилась:
— Когда Салливан вам это сказал?
— Перед казнью.
— Что именно он вам сказал?
— Что стариков на Тарпон-драйв убил Фергюсон.
— Какой же вы мерзавец! — прошипела Андреа.
— Прошу вас, попробуйте меня понять!..
— Вы, Кауэрт, отпетый негодяй! Немедленно говорите, что именно сказал вам Салливан!
— Он пообещал Фергюсону взять на себя убийство девочки в Пачуле, а тот взамен должен был убить его мать и отчима.
— И вы осмелились скрыть этот факт от следствия?! — прорычала она.
— Видите ли, все не так просто. Салливан — лжец. Я только хотел…
— Мне наплевать на то, что вы хотели. Неужели вы не понимаете, что вы тоже лжец?!
— Нет! Я так не могу! — Журналист повернулся к Тэнни Брауну. — Она просто не желает меня слушать!
— Мне следовало бы вас немедленно арестовать, — заявила Шеффер Кауэрту. — В тюремной камере тоже можно писать статьи. Как вам, например, такой заголовок: «Репортер покрывал убийцу, жестоко расправившегося с пожилой парой»? По-моему, он хорошо отражает истинное положение вещей. Эту статью нужно опубликовать на первой полосе с вашей фотографией. Пусть люди прочтут хоть слово правды!
Журналист наконец обрел дар речи.
— Правды? Какой правды?! — воскликнул он. — Это все ложь! Выходит, Салливан опять солгал!
— О чем вы?
— Все о том же. Салливан сказал мне, что этих стариков убил Фергюсон, но я не знал, верить мне Салливану или нет. Ведь он мне еще кучу всего наговорил, и многое из этого оказалось ложью. Если бы я вам все сразу рассказал, мне пришлось бы написать об этом в газете. Но вы же сами говорите, что у Фергюсона есть алиби. Значит, мои сведения были бы ложными. Выходит, Фергюсон не убивал этих стариков, так?
Андреа не нашлась что сказать.
— Так или не так? Отвечайте!
— Выходит, что так, — неохотно признала женщина-полицейский. — Я ездила в Рутгерский университет и говорила там с тремя разными преподавателями. Все они утверждают, что у Фергюсона образцовая посещаемость и на той неделе он был на всех занятиях. Кроме того, у моего напарника появилась новая информация…
— Какая новая информация?
— Не важно.
В номере мотеля воцарилось молчание, все обдумывали услышанное.
— И все-таки, почему вы сейчас здесь? — негромко спросил Тэнни Браун. — Если вам не в чем подозревать Фергюсона, вы бы уже летели на самолете домой во Флориду. И зачем вы лично отправились в университет? Вы могли бы проверить посещаемость Фергюсона и по телефону. Почему вы еще не собрали чемодан? Почему вы встретили нас в дверях с пистолетом в руках?
Андреа растерянно пожала плечами.
— Хорошо, — примирительно сказал лейтенант, — я сам отвечу на свой вопрос. Все это потому, что вы чувствуете что-то неладное, но еще сами не поняли, о чем идет речь.
Женщина кивнула и развела руками.
— Ничего страшного, — закончил Браун, — мы и сами здесь именно поэтому.
Над городом занимался тусклый рассвет. В небе клубились сулившие дождь серые облака. Шеффер и Уилкокс припарковались в северном конце улицы, а Браун и Кауэрт остановились в противоположном конце. Журналист проверил кассету в магнитофоне и похлопал по карману, где лежали блокнот и авторучка. Потом он повернулся к лейтенанту…
Незадолго до этого в номере мотеля Андреа наконец спросила у журналиста и полицейских, каков их план действий. Кауэрт негромко ответил:
— Мы собираемся напугать Фергюсона. Может, он растеряется и совершит что-нибудь такое, за что мы сможем его задержать. Мы хотим, чтобы Фергюсон больше не чувствовал себя в безопасности. Этим займусь я, — невесело улыбнулся журналист.