Он внимательно вгляделся в фотографию. Пригодится она или нет? Привычный голос интуиции сказал: «Да».
Он помедлил и сунул фото в карман.
В этот самый момент у него возникло чувство, что он что-то упустил. Оно было острым и требовало немедленно додумать, что именно не замечено. Мозг подсознательно отметил какую-то деталь, которая теперь подавала сигнал тревоги.
Мартен снова вытащил фото и внимательно рассмотрел. Четверо улыбающихся мужчин. Мягкий вечерний свет. Озеро. Осень. Тени, танцующие на воде. К озеру протянулась тень от горы. Нет, сигнал подавало что-то другое. Настойчиво, ясно и неоспоримо. Не отдавая себе отчета, он что-то увидел и вдруг понял.
Руки.
У троих из четверых мужчин на фотографии была видна правая рука. Все трое носили на безымянном пальце золотой перстень.
Конечно, изображение было слишком мелким, но Сервас готов был поклясться, что перстни у всех одинаковые.
На отрезанном пальце Гримма перстня не было.
Сервас вышел из комнаты. В доме звучала музыка. Джаз. По захламленному коридору он пошел на звук и оказался в такой же заставленной старьем гостиной. Вдова сидела в кресле и читала. Подняв глаза, она бросила на Серваса в высшей степени враждебный взгляд.
Он достал из кармана ключи и спросил:
— Вы знаете, от чего они?
Она поколебалась, видимо соображая, чем рискует, если не скажет, потом ответила:
— У нас есть охотничий домик в долине Соспе. В десяти километрах отсюда, к югу от Сен-Мартена, недалеко от границы с Испанией. Мы туда ездили… В основном муж летом по выходным.
— Муж ездил? А вы?
— Там довольно мрачное место, я туда никогда не ездила. А мужу там нравилось отдыхать, побыть одному, поразмышлять, половить рыбу.
Отдохнуть… Интересно, с каких пор аптекарь стал так нуждаться в отдыхе? Он что, так переутомлялся на работе? Нет, скорее просто хандра заедала. Да и что он, в сущности, понимал в аптекарском деле? Ясно было одно: нужно обязательно съездить в шале.
Ответ на свой запрос Эсперандье получил через тридцать восемь минут. В окна барабанил дождь. На Тулузу уже спустилась ночь, и огни за струями воды, стекавшими по оконному стеклу, напоминали размытый рисунок экранного дисплея.
Венсан отправил следующее сообщение:
Кому: [email protected] , 16:33:54
Известно ли тебе что-либо об Эрике Ломбаре?
Кому: [email protected] , 17:12:44
А что ты хочешь узнать?
Эсперандье улыбнулся и набрал:
Есть ли у него скелеты в шкафу, замятые скандалы, судебные процессы во Франции или за рубежом, касающиеся группы Ломбара? Какие слухи о нем ходят? Неважно, скверные или нет.
На это он получил:
Только и всего! Можешь связаться по MSN? [33]
Тень от горы накрыла долину, и Сервас включил фары. Дорога была пустынна. Никто не заезжал в этот богом забытый горный уголок. Летние домики, пара десятков которых стояли вдоль реки, открывались с мая по сентябрь и редко — на Рождество. В этот час они казались низкими приплюснутыми придорожными тенями, которые почти сливались с огромной черной горой.
Вдруг в свете фар он различил съезд с шоссе, о котором говорила вдова. Сервас притормозил и свернул на лесной проселок. Джип сразу затрясло на ухабах, пришлось крепче взяться за руль и снизить скорость до пятнадцати километров в час. Черные деревья были еле видны на фоне чуть более светлого неба. Он проехал еще несколько сот метров, и впереди показался охотничий домик.
Сервас заглушил мотор, оставив зажженными фары, и вышел из джипа. Мрак сразу наполнился шумом близкой реки. Вокруг на многие километры не было ни огонька.
В свете фар он подошел к домику, а впереди двигалась его огромная тень, словно какой-то великан, вышедший из мрака, приглашал в гости. Сервас поднялся на веранду и вытащил связку ключей. Замков было как раз три: центральный, к которому подошел большой ключ, и два поменьше, сверху и снизу. Сервасу понадобилось время, чтобы сообразить, какой из меньших, почти одинаковых ключей откуда, потому что один замок был врезан наоборот. Затем он толкнул дверь, которая поддалась не сразу и со скрипом. В темноте Мартен пошарил рукой возле дверного косяка в поисках выключателя и нашел его слева. Комната озарилась светом.
На несколько мгновений Сервас застыл на пороге, пораженный тем, что увидел.