Комната казалась меньше из-за стоящей справа конторки, за которой угадывалась маленькая кухня. В глубине виднелись диван-кровать и два стула. Слева на стене висел дождевик с капюшоном, сшитый из непромокаемой черной ткани.
У Серваса сжалось сердце.
Эсперандье открыл чат в электронной почте. Он подождал минуты три, пока в правом нижнем углу экрана не появилось сообщение в сопровождении анимационной картинки — пса, вынюхивающего дорогу:
kleim162 на связи.
Еще через две секунды открылось диалоговое окно с той же картинкой.
kleim162: Почему тебя интересует Эрик Ломбар?
vince.esp: Извини, сейчас сказать не могу.
kleim162: Я тут порылся кое-где, прежде чем с тобой соединиться. У него убили коня, информация была во всех газетах. Ты это имеешь в виду?
vince.esp: Без комментариев.
kleim162: Венс, ты же служишь в криминальной полиции. Не заливай мне, что тебе поручили расследование убийства лошади!
vince.esp: Так ты можешь мне помочь или нет?
kleim162: А что я с этого буду иметь?
vince.esp: Любовь друга.
kleim162: Телячьи нежности оставим до другого раза. А еще что?
vince.esp: Ты первый узнаешь о результатах следствия.
kleim162: Ага, значит, все-таки следствие. И это все?
vince.esp: Первым узнаешь о деле, в котором кроется что-то очень значительное.
kleim162: ОК, начинаю поиск.
Эсперандье отключил почту и улыбнулся. Под электронным псевдонимом kleim162 скрывался специалист по журналистским расследованиям, внештатный сотрудник многих крупных еженедельников. Настоящая ищейка, обожавшая совать свой нос повсюду, куда бы ее ни приглашали. Эсперандье познакомился с ним при не вполне обычных обстоятельствах и не рассказывал об этом никому, даже Мартену. Официально он, как и все в бригаде, сторонился прессы, однако втайне признавал, что сыщики, как и политики, всегда в выигрыше, если имеют под рукой одного или нескольких журналистов.
Сидя за рулем джипа, Сервас набрал на мобильнике номер Циглер, услышал автоответчик и отключился.
Потом он связался с Эсперандье.
— Я обнаружил у Гримма один снимок. Надо бы с ним поработать.
У бригады была программа для обработки фотографий, но пользоваться ею умели только Эсперандье и Самира.
— Что за снимок? Цифровой или простой?
— На бумаге. Фото старое. На нем группа мужчин. Один из них Гримм, другой Шаперон, мэр Сен-Мартена. Надо сказать, все они носят одинаковые перстни. Все очень туманно, но за этим кроется что-то важное. Я бы хотел, чтобы ты взглянул, что там такое.
— Думаешь, что-то вроде клуба, как «Ротари» или франкмасоны?
— Не знаю, но…
— Отрубленный палец!.. — мгновенно вспомнил Эсперандье.
— Вот именно.
— Отлично. Можешь его отсканировать и выслать мне из жандармерии? Я посмотрю. Но учти, наша программа предусматривает работу с цифровыми изображениями. Вряд ли она много сможет выдать при обработке старой отсканированной фотографии.
Сервас поблагодарил его, уже собрался тронуться с места, как зазвонил мобильник. Это была Циглер.
— Вы мне звонили?
— Я кое-что обнаружил, — сразу сказал он. — В охотничьем домике Гримма.
— В охотничьем домике?
— Мне о нем сказала вдова. Ключи я нашел в столе в кабинете Гримма. Видимо, вдова туда никогда не ездила. Ох, вам бы на это взглянуть…
— Что вы хотите сказать?
— Капюшон… Точно такой же был на трупе Гримма. И сапоги. Уже поздно, я запер дверь и отдал ключи Майяру. Хочу послать в домик бригаду криминалистов, чтобы прочесали все как следует в воскресенье рано утром.
Циглер промолчала. На улице завывал ветер.
— А вы сейчас где? — спросил он.
— Ремни оказались современной модели, — ответила она. — Изготовлены большой партией и продавались по всему югу и западу Франции. На каждом ремне серийный номер. Так что можно определить, на каком предприятии их делали и в каком магазине купили.
Сервас задумался. За пределом светового луча от фар на ветке сидела сова и глядела на него.
Майор вспомнил взгляд Гиртмана и сказал:
— Если имеется магазин, то там, может быть, есть и камера видеонаблюдения.
В голосе Циглер послышались скептические нотки.
— Если только у них сохранились пленки. Закон предписывает уничтожать их по прошествии месяца. Разве что ремни только что купили…
Сервас был почти уверен в том, что тот, кто убил Гримма, готовил свое преступление в течение нескольких месяцев. Что же, он купил ремни в последний момент? Или они у него были?
— Ладно, — сказал он. — До завтра.
По той же лесной дороге он поднялся к шоссе. Луну то и дело закрывали облака. Теперь вся долина напоминала темное озеро, и небо сливалось с черными горами. Сервас притормозил, посмотрел налево, направо и выехал на шоссе.
По привычке, чисто машинально, он взглянул в зеркало заднего вида.
На какую-то долю секунды у него остановилось сердце. За его спиной зажглись фары! Машина была припаркована на темной обочине, чуть дальше того места, откуда он вырулил на шоссе. В зеркало Сервас видел, как ее фары медленно обшарили обочину и остановились на нем. Судя по размерам и высоте посадки фар, это был внедорожник. У Серваса на затылке волосы встали дыбом. Было очевидно, что водитель внедорожника поджидал его. Иначе зачем ему было забираться именно в это место в пустынной долине? Интересно, кто за рулем? Люди Ломбара? Но почему они выбрали такой странный способ себя обнаружить, если действительно следят за ним?
Сервас ощутил все возрастающую тревогу.
Он почувствовал, как руки крепче сжали руль, а дыхание стало глубже. Спокойно. Не паникуй. Машина тебя преследует? Ну и что с того? Когда же он подумал, что за рулем может сидеть убийца, то испытал что-то похожее на страх. Открыв дверь охотничьего домика, майор слишком близко подошел к истине… Кто-то, наверное, решил, что он стал помехой. Сервас снова посмотрел в зеркало заднего вида. Фары внедорожника скрылись за деревьями, видимо, машина разворачивалась.
Потом огни появились снова, и сердце Серваса подскочило вместе с ослепительным лучом, ударившим в салон джипа. Дальний свет всех фар! Сервас почувствовал, что весь покрылся потом. Он заморгал глазами, ослепленный как зверь, застигнутый врасплох на ночной дороге, как сова. Сердце бешено колотилось.
Внедорожник приближался. Теперь он был совсем близко. Мощные фары били в салон джипа, освещая каждую деталь ослепительным белым лучом.
Сервас надавил на акселератор, страх скорости пересилил в нем опасность погони, и преследователю не удалось сократить дистанцию. Он старался дышать глубже, но сердце все равно козлом скакало в груди, а пот потоками заливал глаза. Всякий раз, как он бросал взгляд в зеркало, его слепил белый луч, а в глазах плясали черные точки.