Дэмиен так крепко стиснул банку, что она затрещала у него в руках. Мы вздрогнули.
— Дэмиен, тебе все это знакомо? — тихо промолвил я.
Миновала целая вечность, прежде чем он опустил голову.
Это был слабый, почти незаметный кивок.
— Ты хочешь прожить с этим оставшуюся жизнь?
Кэсси ободряюще сжала его руку, но сразу убрала свою: никакого перебора.
— Ты ведь не хотел убить Кэти, правда? — мягко спросила она. — Просто так случилось.
— Да. Так случилось.
Комната на мгновение сжалась в одну точку, будто какой-то беззвучный взрыв выдавил из нее весь воздух. Руки Дэмиена обмякли вокруг банки, она поползла вниз и грохнулась об стол. Его кудрявые волосы золотились под яркой лампой нимбом. Потом комната вновь ожила и задышала.
— Дэмиен Джеймс Доннели, — произнес я, продолжая стоять у стены и боясь двинуться с места. — С этого момента вы арестованы. Вы подозреваетесь в том, что семнадцатого августа сего года в Нокнари, графство Дублин, совершили преступление и убили Кэтлин Девлин.
Доннели колотила дрожь. Мы убрали фотографии и принесли горячий чай, предложили разогреть остатки пиццы и найти где-нибудь теплый джемпер, но он лишь молча качал головой и не смотрел нас. Я не мог отвести глаз от Дэмиена. Я чуть не сошел с ума, пытался вспомнить детство, ездил в старый лес, рисковал карьерой и едва не потерял напарницу — и все ради этого мальчишки.
Кэсси начала объяснять ему права, очень бережно и осторожно, точно он являлся жертвой несчастного случая. Я затаил дыхание, но он отказался от адвоката:
— Какой смысл? Вы все уже знаете, чем тут адвокат поможет… Меня отправят в тюрьму, да? Сразу в тюрьму?
У него стучали зубы, ему было нужно что-нибудь покрепче чая.
— Не думай об этом сейчас, ладно? — успокаивающе произнесла Кэсси. Предложение довольно странное, учитывая обстоятельства, но Дэмиена оно немного успокоило. — Просто помоги нам, а мы постараемся помочь тебе.
— Я не… вы правильно сказали, я не хотел ничего плохого. Клянусь Богом. — Он смотрел на Кэсси так, словно от нее теперь зависела его жизнь. — Вы им это скажете, правда? Скажете судье? Я не какой-то там псих, не серийный убийца… то есть… совсем нет. Я не хотел причинить ей боль, клянусь вам, не хотел, я не…
— Да-да, я знаю. — Она опять взяла его за руку и стала поглаживать по ладони. — Не волнуйся, Дэмиен, все будет хорошо. Худшее уже позади. Осталось только рассказать нам, как все произошло. Сделаешь это для меня?
Он несколько раз глубоко вздохнул и решительно кивнул.
— Вот и молодец, — похвалила Кэсси. Она похлопала его по плечу и дала печенье.
— Нам нужна полная история, Дэмиен, — проговорил я, пододвинув стул, — шаг за шагом. С чего все началось?
— А? — переспросил он после паузы. Казалось, вопрос сбил его с толку. — Я… что?
— Ты сказал, что не хотел причинить ей боль. Тогда почему это произошло?
— Я не… то есть я не совсем уверен. Не помню. Можно я просто расскажу про тот вечер?
Мы с Кэсси переглянулись.
— Ладно, — согласился я. — Начни с того момента, когда вы закончили работу в понедельник. Что ты делал потом?
Дэмиен что-то скрывал, это было ясно; вряд ли проблема заключалась в плохой памяти. Но если мы надавим на него сейчас, он может замолчать и вспомнить про адвоката.
— Ну, я… — Дэмиен выпрямился, глубоко вздохнул и зажал ладони между коленями, будто школьник на экзамене. — Я поехал на автобусе домой. Поужинал с мамой, затем мы поиграли в скраббл. Она любит скраббл. У моей мамы плохо с сердцем… в общем, она легла спать в десять часов, как обычно. А я стал ждать у себя в комнате, пока она уснет… захрапит, и я смогу… Я пробовал читать, но не мог сосредоточиться, поскольку…
Он снова застучал зубами.
— Тихо, тихо, — мягко промолвила Кэсси. — Все в порядке. Продолжай.
Он издал что-то вроде всхлипа и кивнул.
— В котором часу ты вышел из дома? — спросил я.
— В одиннадцать. Вернулся обратно на раскопки… это в нескольких милях от моего дома, но на автобусе ехать очень долго, потому что сначала он объезжает весь город, а потом возвращается обратно. Я шел по проселочным дорогам, чтобы не проходить через поселок. Правда, мне пришлось идти мимо коттеджа, но собака меня знала, я ей сказал: «Хороший песик, Лэдди», — и она не залаяла. Было темно, но я взял с собой фонарик. Заглянул в домик для инструментов и нашел… нашел перчатки, надел их и взял… — Он сглотнул. — Взял большой камень. Прямо там, на краю поля. Потом двинулся в хранилище.
— Во сколько это было? — спросил я.
— Около полуночи.
— А когда пришла Кэти?
— Мы договорились… — Дэмиен замигал и вжал голову в плечи. — Договорились ровно на час, но она явилась раньше, минут за пятнадцать. Когда она постучала в дверь, у меня чуть сердце не остановилось.
Он ее боялся! Мне хотелось его ударить.
— И ты впустил ее.
— Да. Она принесла шоколадное печенье — наверное, прихватила из дома — и дала мне одно, но я не мог есть. Убрал его в карман. А она стала есть печенье и рассказывать про балетную школу и еще про что-то… Прошла пара минут… потом я сказал: «Посмотри, что на этой полке», — и она обернулась. И я… ударил ее. Камнем, по затылку. Ударил ее, да.
Дэмиен говорил так, словно сам себе не верил. Зрачки расширились, глаза казались почти черными.
— Сколько раз?
— О Боже. Я не… это обязательно? Я же сказал, что ударил, разве нельзя просто…
Он впился ногтями в край стола.
— Дэмиен, — тихо, но твердо произнесла Кэсси, — мы должны знать все детали.
— Ну да, ну да. — Он резко потер ладонью подбородок. — Я ударил ее один раз, но, видимо, недостаточно сильно, потому что она упала на пол, а потом… потом обернулась и открыла рот, будто хотела закричать, и я схватил ее. Понимаете, я боялся, безумно боялся, что если она закричит… — Его речь становилась все быстрее и неразборчивее. — Я зажал ей рот и попытался ударить еще раз, но она вцепилась в мою руку, начала царапать, колотить и все такое, затем мы упали на пол и я вообще ничего не видел в темноте, ведь фонарик остался на столе, а свет я не включал. Я пытался удержать ее, но она рвалась к двери, крутилась, изворачивалась, такая сильная… не думал, что она такая сильная, потому что…
Дэмиен замолчал и уперся взглядом в стол. Его дыхание было быстрым и неровным.
— Потому что она такая маленькая, — бесстрастно закончил я.
Он открыл рот, но не сказал ни слова. Лицо у него позеленело, веснушки проступили ярче.
— Если хочешь, можем сделать перерыв, — предложила Кэсси. — Но рано или поздно тебе придется рассказать это.