Мы уезжаем. Эмма пристально смотрит на записку. Перечитывает ее снова и снова. Размышляет над стилем письма и выражениями.
Потом звонит ее сотовый.
Ей позвонил Богатенький Карел. Она рассказала ему все. Абсолютно все. И о письме тоже… И вдруг у меня в голове как будто зажегся яркий свет. Я хлопнул кулаком по поверхности воды; вода забрызгала рыбок и водоросли. Дельфин ухмыльнулся мне, а я ухмыльнулся в ответ, потому что я все понял. Они нас подслушивали! Эти сволочи ухитрились прослушивать все телефоны — и стационарные, и мобильные. Как? Этого я пока не знал, как и не знал, кто они, но точно знал, что они в курсе всех наших переговоров.
Телефон Эммы. Каким-то образом им удавалось и слушать разговоры, и перехватывать текстовые сообщения. А может, они прослушивали и телефон Патуди? Возможно. Но насчет Эммы я был совершенно уверен.
Как много вопросов. Откуда они узнали, что нужно прослушивать ее разговоры? Долго ли они этим занимаются? Может, им просто повезло? Что нужно для того, чтобы поставить на прослушку мобильный телефон? Есть ли у лоувельдских любителей зверюшек в хаки доступ к таким высоким технологиям? А может, они являются частью некоей более крупной и более могущественной организации?
Я твердил: не морочь себе голову тем, чего не понимаешь. Сосредоточься на том, что тебе делать. Я твердо уверен в том, что они нас подслушивают. После того как я это понял, у меня появилось перед ними преимущество.
Но как им воспользоваться?
Я поискал глазами мыло. Обычной мыльницы на бортике ванны не было. Осмотрел фигурные бутылочки. В двух оказалось жидкое мыло. Я выдавил немного на ладонь и намылился.
Как воспользоваться тем, что я только что понял?
Как мне до них добраться? Как их найти?
Один способ есть. Но нужно все рассчитать верно. Если я не сваляю дурака и буду действовать осторожно, может быть, все и получится. Первым делом нужно заполучить мобильник Эммы. Он у нее в сумочке, в больничном отсеке для особо важных гостей.
Не надо их искать.
Пусть сами придут ко мне.
Я натянул шорты и прилег на односпальную кровать, закинув руки за голову. Думал я сорок минут, и наконец у меня созрел план.
Потом я встал, потому что понял, что уснуть все равно не смогу. Голова гудела от обилия мыслей. Я вышел в гостиную. Дверь в спальню Терции была приоткрыта. А может, когда она дома, ее надо называть Сашей? Я прислонился к дверному косяку и заглянул внутрь. Посередине стояла большая, как в кино, кровать под балдахином — снова море ткани с индийским узором и груда подушек. Столбики кровати были расписаны серебристыми летящими птичками. На стене было еще больше картин, чем в гостиной, в углу лежали палитра и кисти. Плотные, тяжелые шторы. На туалетном столике много всяких бутылочек и флаконов. Прикроватная тумбочка с книгами, тренажер — один из тех, что рекламируют по телевизору под девизом «Пять минут в день для сохранения молодости».
Интересно, как выглядит спальня Эммы Леру? Каков ее дом изнутри?
Я сел под лампой из вулканического стекла.
Наверняка дом Эммы отличается от дома Терции-Саши. Там все со вкусом. Больше простора, чище, светлее. Обои и обивка в белых и кремовых тонах, мебель из орегонской сосны; совсем немного стекла и хрома. Занавески у нее широко раздернуты и пропускают солнечный свет. А лампы по вечерам светят ярко.
Какие все люди разные.
Как нас отличает то, что делает нас — нами.
Я встал и подошел к Сашиному стеллажу. От края до края — бумажные переплеты, дешевые издания. Потертые оттого, что их постоянно перечитывают, или просто куплены в букинистическом магазине? «Четыре договора: практический путь к личной свободе». «Просите, и дастся вам: учимся выражать свои желания». «Власть настоящего: путь к духовному просветлению».
В поисках Саши.
«Ваша бессмертная сущность: как нарушить цикл рождения-смерти?» «Земные ангелы: карманный справочник воплощенных ангелов, детей эфира, звезд, пришельцев и волшебников».
Неужели она правда верит во всю эту белиберду? А может, это для нее нечто вроде игры, бегства от действительности, своего рода мечта?
«Сокровища единорога: сказки, стихи, предания о единорогах». «Драконы и единороги: естественная история». «Человек, мифы и магия: иллюстрированная энциклопедия мифологии, религии и непознанного».
И конечно: «Линда Гудмен. Знаки любви: новый путь к человеческому сердцу». И еще: «Сексуальная астрология: чувственная совместимость».
Я вынул последнюю книгу и раскрыл ее. Кто Эмма по гороскопу? Она говорила, что ее день рождения совпадает с прежним, старым днем Южной Африки. Шестое апреля. Она Овен, как и я. Я просмотрел указатель и нашел нужный раздел.
«Овен и Овен. Превосходная пара, сильное сексуальное влечение и взаимное эротическое удовлетворение, но их связывает также и духовное родство; и мужчина, и женщина-Овен требуют много сексуального внимания. Вполне возможны долгие, прочные отношения».
Полная чушь!
Я посмотрел, что написано в книжке о женщинах-Овнах:
«Выключите свет, и она станет тигрицей — где угодно, когда угодно. Но будьте осторожны, она больше сосредоточена на собственном удовольствии, чем на вашем».
Я захлопнул книгу и отошел от стеллажа. Потом сходил в туалет и вернулся в свою спальню с односпальной кроватью. Закрыл дверь, открыл окно в надежде, что ночной воздух уже остыл. Потом выключил свет. Мне надо поспать. Завтра будет интересный день.
В полночь меня разбудил страшный шум. Потом я снова заснул, но неглубоко. Беспокойно.
Потом за окном послышались пьяные голоса; кто-то возился с замком соседнего домика.
В половине второго синяя дверь со скрипом открылась. Потом я услышал, как в ванной открывают воду. Не знаю, долго ли я так проворочался — между сном и явью. До меня донесся сладковатый запах марихуаны, я услышал, как она ходит по гостиной. Последняя самокрутка на ночь. В честь Нового года.
Потом я услышал, как дверь в мою комнату тихо открывается.
И тишина. Я чуть приоткрыл глаза.
На пороге, прислонившись к дверному косяку и уперев руку в пышное бедро, стояла Терция-Саша. В тусклом свете ее нагота была видна лишь смутно. То был не оранжевый свет из гостиной. Что-то еще. Ах вот оно что! Свечи! Она смотрела на меня, но лицо ее было в тени, и я не видел, какое на нем выражение.
— Леммер! — тихо, почти неслышно позвала она.
Мне не нравится моя фамилия. Похоже на лемминга. Но она все же лучше, чем Мартин, Фитц или Фитцрой.
Я задышал ровно и ритмично. Совсем недавно я тоже притворялся спящим, но тогда побудительные мотивы были другие. Я полностью закрыл глаза.
Она долго стояла в дверях. Снова позвала: «Леммер», но, услышав, что я не проснулся, щелкнула языком. Потом я услышал шорох удаляющихся шагов.