— И почему же?
— Я рассуждала примерно так же, как и вы. Вспомнила о пистолете. О том, где он хранится, знали всего четверо, а ключ был только у Адама.
— Какой ключ?
— От сейфа на верхней полке платяного шкафа. Этот сейф установил Вилли, своими руками. Четыре… нет, пять лет назад. Поступок вполне в его духе, он всегда был человеком практичным. Раньше он организовывал гастроли рок-групп и умел делать буквально все. У Адама, как говорится, руки росли не из того места, но он не хотел, чтобы в дом ходили посторонние люди, не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о пистолете. Он боялся, что его украдут. Сегодня утром… Вилли был здесь, с ним заявился и его адвокат. Они вели какие-то странные речи, но я все поняла только после их ухода… — Вдруг она замолчала, словно вспомнив о чем-то другом, и рука с бумажным платочком замерла на полпути между простыней и лицом.
Деккер первым нарушил молчание.
— Что вы поняли?
— Вилли всегда был недоволен тем, что есть. Ему хотелось больше денег. Несмотря на то, что Адам всегда был добр и щедр по отношению к нему.
— Мадам, на что вы намекаете?
— Вилли вошел и остановился у моей кровати. Начал задавать вопросы. Но ему хотелось выяснить только одно: что я запомнила о вчерашней ночи. В последний раз Вилли приходил к нам домой больше года назад. И вдруг объявился сегодня утром, как будто и впрямь заботился обо мне. Он ахал и охал, как положено, спрашивал, как я себя чувствую, сказал, что ему очень жаль Адама. И почти сразу же спросил, помню ли я что-нибудь. Я ответила, что не знаю. Я задумалась, потом смутилась. Зачем ему знать, что я запомнила? Он снова спросил: «Ты помнишь что-нибудь — ну, хоть что-нибудь?» И только позже, когда они ушли… Я лежала здесь, сонная… и у меня в голове снова и снова прокручивались его слова. Почему ему так важно знать, запомнила ли я что-нибудь о вчерашней ночи? И зачем он привел с собой адвоката? Вот что я хотела рассказать Грисселу. Его визит был… странным.
— Мадам, вы сказали, что Маутон вам помогал.
Алекса Барнард смерила Деккера удивленным взглядом.
— Ничего подобного я не говорила!
— Я спросил, кто помогал вам. И вы ответили: это был Вилли Маутон.
Открылась дверь за спиной у Деккера.
— Нет, нет! — сказала совершенно смущенная Александра Барнард. Интересно, какие ей дают лекарства, подумал Деккер. — Вы неправильно меня поняли!
— Инспектор, — сказала медсестра.
— Еще пять минут! — попросил он.
— Извините, это невозможно.
— Вы неправильно меня поняли, — повторила Алекса Барнард.
— Пожалуйста, — просил Деккер медсестру.
— Инспектор, если врач говорит: пятнадцать минут, значит, больше я вам разрешить не могу.
— Пошел он, ваш врач, знаете куда! — непроизвольно вырвалось у него.
— Вон! Или я позову охрану!
Прикинув все за и против, Деккер понял, что он уже близок к цели. Алекса сломлена, другого случая у него не будет. Но ему не нужна свидетельница — медсестра.
Он встал.
— Я еще к вам зайду, — сказал он и вышел. По коридору направился к лифту. Сердито нажал кнопку — несколько раз подряд. Черт побери, почти получилось!
Бесшумно разъехались двери лифта. В большой кабине никого не было. Как только он вошел, зажужжал сигнал: перегрузка! Деккер сердито скрестил руки на груди. Значит, теперь она хочет свалить вину на Вилли Маутона! Но он на такую дешевку не купится!
Лифт начал спускаться.
Надо поговорить с горничной, Сильвией Бёйс. У него в блокноте записан адрес. Где-то в Атлоне. Деккер посмотрел на часы. Почти двадцать минут пятого. В таких пробках до Атлона придется долго добираться. Может, она еще в доме хозяев, в Тамбурсклофе.
Вилли Маутон? Он вспомнил, какую суматоху учинил Маутон сегодня на улице. Воинственный Маутон, черный рыцарь, бритый наголо воин, без конца болтающий по телефону… со своим адвокатом.
Маутон, который ждет не дождется, когда он арестует Джоша и Мелинду.
Разъехались дверцы лифта. На площадке ждали люди. Деккер медленно, задумчиво вышел. И остановился в холле.
Адвокат не отходил от Маутона весь день. Повсюду ходил за ним как тень. Мрачная тень. Маутон и Груневалд побывали у Алексы. «Что ты запомнила?» Зачем им знать?
Лжет ли пьянчужка?
«Вчера вечером Адам позвонил мне в районе девяти и передал, что Иван Нелл сочиняет всякие небылицы».
Зазвонил мобильник. Гриссел! Гриссел убежден в невиновности Алексы Барнард…
— Да, Бенни!
— Франсман, ты еще в «Африсаунде»?
— Нет. Я в больнице «Сити-Парк».
— Где?
— В больнице. В центре!
— Нет, я имею в виду, где именно в больнице?
— У входа. А что?
— Никуда не уезжай, жди меня. Я буду через минуту. Ты не поверишь!
Бенни Гриссел раскрыл мультиинструмент «Лезермен», спасший ему жизнь, и кусачками разрезал веревки, которыми были связаны руки Рейчел Андерсон. Потом он велел Вуси вызвать подкрепление, взял четыре спальных мешка, два разостлал на полу, уложил на них Рейчел и накрыл ее еще двумя спальниками.
— Не уходите, — попросила она.
— Не уйду, — обещал он, но тут послышался стон Урсона. Гриссел на всякий случай подобрал с пола его пистолет. Сел на пол рядом со спасенной девушкой и набрал номер Джона Африки.
— Бенни, сукин сын, ты где? Я звоню тебе уже…
— Комиссар, мы нашли Рейчел Андерсон. Сейчас я сижу рядом с ней. Мы в районе Обсерватории. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы за ней прислали вертолет. Ей требуется срочная медицинская помощь. Нет, состояние не тяжелое, везти ее в клинику «Гроте-Скюр» нет необходимости.
Африка помолчал, а потом воскликнул:
— Аллилуйя! Считай, что вертолет уже летит, только адрес дай.
— Извините, мистер Бёртон, но я вам не верю, — говорил Билл Андерсон по мобильному телефону. — На сайте консульства США я только что прочитал предупреждение: за последний год в Йоханнесбурге, в международном аэропорту Тамбо, ограблены с применением оружия четырнадцать американцев. Министр правительства ЮАР заявил: полицейские имеют право стрелять в преступников, не заботясь о законности. То есть… по-моему, сейчас ситуация в Южной Африке примерно такая, как на Диком Западе! А вот еще что я прочел: «За несколько лет, прошедших после крушения режима апартеида, в ЮАР погибло больше полицейских, чем за весь предыдущий период в истории страны». И еще: «Число вооруженных ограблений и краж со взломом выросло на тридцать процентов». И вы по-прежнему уверяете меня, будто охрана нам не потребуется?