Снайпер помедлил секунду.
— Фрэнк, мы не на рынке, — произнес он, решив, что до меня дошло, как глубоко он оскорблен. — Я не собираюсь заключать с тобой сделки или судить пари в вашем отделе. Мы расследуем убийство; моя группа должна работать без помех, а ты мешаешь. Ты меня разочаровал.
У меня перед глазами встала картина одного вечера в Темплморе, когда Снайпер упился вдрызг и по дороге домой предложил пари — кто выше написает на стену. Интересно, когда же он успел вырасти в самодовольного придурка среднего возраста? Или он всегда в душе был таким, а подростковый гормональный всплеск временно маскировал эту природную склонность?
— Ты прав, — сказал я, полный раскаяния. — Громила Йейтс решит, что победил, понимаешь? Аж с души воротит.
— Мм… — промычал Снайпер. — Знаешь, Фрэнк, стремление победить — ценная черта, пока она не ведет к поражению.
Для меня это звучало, как полная чушь, но Снайпер говорил тоном носителя высшего знания.
— Слишком сложно для меня, приятель, — заметил я. — Поразмыслю-ка я об этом на досуге. Увидимся!
Я повесил трубку, снова закурил и стал разглядывать отряды воскресных покупателей на набережной. Я люблю иммигрантов; красоток из разных стран сейчас в Ирландии больше, чем двадцать лет назад; и пока ирландки старательно превращают себя в пугающие сухофрукты, милые дамы в остальных частях земного шара это компенсируют. Пару раз мне встречались такие милашки, что хотелось не сходя с места жениться и настрогать для Холли дюжину братиков и сестричек — ма назвала бы их метисами.
На эксперта из бюро рассчитывать не стоило: он мне не дал бы свою мочу понюхать — после того как я оторвал его на целый вечер от интернетовской порнухи. Купер, наоборот, меня любит, работает по выходным и, если у него не накопилась масса срочных дел, вскрытие уже закончил. Вполне возможно, кости рассказали ему хоть что-то из того, что мне нужно знать.
Лишний час не добавит ничего к ярости Холли и Оливии. Я отбросил окурок и двинулся.
Купер ненавидит большинство людей, и это большинство считает, что он ненавидит наугад. Они не понимают главного: Купер ненавидит скучать и у него низкий порог чувствительности. Дойми его хоть раз — Снайперу, видимо, в какой-то момент это удалось, — и ты заклеймен навсегда. Заинтересуй его — и Купер весь твой. Меня можно назвать по-всякому, но только не занудой.
До городского морга от моей квартиры рукой подать по набережной. Он стоит за автобусной станцией; изящному зданию из красного кирпича больше ста лет. Я там бываю не часто, но вспоминаю с удовольствием, так же, как радуюсь тому, что отдел убийств работает в Дублинском замке: наша работа пронизывает сердце города, как река, мы достойны лучших образцов его истории и архитектуры. Впрочем, сегодня было иначе. Где-то внутри, среди весов, луп и линеек Купера, лежала девушка — возможно, Рози.
Купер вышел к регистратуре, когда я спросил о нем, но, как и многие в эти выходные, при виде меня не подпрыгнул до потолка от радости.
— Детектив Кеннеди особо информировал меня, — сообщил Купер, осторожно выговаривая фамилию, словно она была неприятной на вкус, — что вы не входите в группу, ведущую расследование, и не нуждаетесь в информации по этому делу.
А я-то его пивом угощал. Неблагодарный мелкий прыщ.
— Детектив Кеннеди много о себе воображает, — заметил я. — Не только его замечательной группе интересно это дело — непростое, между прочим. И кстати, вполне возможно, что я рос вместе с погибшей.
Как я и ожидал, глазки-бусинки Купера блеснули.
— Серьезно?
Я опустил глаза, всем своим видом изображая нерешительность и сосредоточенно ковыряя ноготь.
— Ну, в юности мы с ней встречались, — добавил я.
Как и следовало ожидать, Купер, не в силах унять распаленного любопытства, клюнул: брови задрались до шевелюры, бусинки заблестели ярче. Хорошо, что он нашел себе идеальную работу, иначе я бы извелся вопросом — чем парень занимается в свободное время.
— Понимаете, мне очень хочется выяснить, что с ней случилось — если, конечно, вы не слишком заняты. Кеннеди не узнает — и не будет переживать.
Уголок рта Купера дернулся в почти незаметной улыбке.
— Пошли, — пригласил он.
Длинные коридоры, элегантные лестницы, старинные акварели на стенах — между картинами развесили гирлянды из фальшивых еловых веток, чтобы соблюсти некоторое равновесие между радостью и печалью. Даже сам морг — длинная комната с лепниной на потолке и высокими окнами — смотрелся бы мило, если бы не мелочи: плотный холодный воздух, запах, строгая плитка на полу, ряды стальных ящиков вдоль стены. Между ящиками — аккуратная табличка с изящной надписью: «Ноги вперед. Бирка с фамилией у головы».
Купер, задумчиво поджал губы и повел пальцем вдоль рядов, прищурив глаз.
— Новенькая незнакомка… А, вот!
Он шагнул вперед и выдвинул ящик одним резким рывком.
В отделе спецопераций быстро привыкаешь пользоваться особым выключателем. С годами это становится все легче, возможно, чересчур легко: щелк, где-то в уголке мозга, — и все происходящее оказывается в отдалении, на маленьком цветном экранчике; так что можно наблюдать, и вырабатывать стратегию, и даже подгонять персонажей, не теряя внимания, сосредоточенности и рассудка — как правило. Те, кто не нашел выключателя, скоро оказываются в другом отделе или в могиле. Я щелкнул выключателем и стал смотреть.
Кости, аккуратно разложенные на стальной плите, выглядели почти красиво, как сложная головоломка. Купер со своими помощниками кое-как отчистил их, но они все еще были коричневые и склизкие на вид — исключая два ровных ряда зубов, «белизна Колгейт». Все вместе казалось настолько маленьким и хрупким, что не могло иметь ничего общего с Рози, и во мне на мгновение шевельнулась надежда.
Где-то снаружи, на улице, хохотала стайка девчонок; их повизгивания были еле слышны за толстыми стеклами. Свет в комнате горел слишком ярко; Купер придвинулся слишком близко, глядя на меня слишком пристально.
— Останки принадлежат молодой белой девушке, рост — от пяти футов шести дюймов до пяти футов девяти дюймов, телосложение — среднее или крупное. Судя по развитию зубов мудрости и неполному сращению эпифизов, возраст от восемнадцати до двадцати двух.
Купер выжидательно умолк, и мне пришлось задать вопрос:
— Вы можете с уверенностью сказать, что это Рози Дейли?
— Не удалось найти рентгеновских стоматологических снимков, но, судя по записям, у Рози Дейли была одна пломба, в правом нижнем моляре. У покойной тоже одна пломба, в том же зубе.
Большим и указательным пальцами Купер взял челюсть, открыл ее и показал мне.
— Как и у многих, — заметил я.
Купер пожал плечами.
— Маловероятные совпадения, как известно, случаются. К счастью, идентификация опирается не только на пломбу. — Он щелкнул по аккуратной стопке папок на длинном столе, вытащил два снимка, прикрепил их на световую панель один поверх другого и включил лампы. — Вот.