— Брось!
— Не по нутру.
Моретти закивал — мол, хорошо-хорошо. Попробовал предупредить — и ладно. Если Мартен уперся, его не столкнешь.
Они всегда работали вместе. В действительности Шен Моретти любил головоломки не меньше приятеля и накопил такой опыт, что Фейн просто не мог не привлечь его к делу.
— Ладно, что тебя больше всего беспокоит? — спросил Моретти.
— То, о чем она помалкивает.
— Что-то скрывает намеренно? Или просто не понимает важности?
— И то и другое. Именно в этой последовательности.
— Давай по порядку.
— У меня сложилось впечатление, что Вера и Элиза скорее похожи на сестер, чем на доктора и пациентку. Рассказывая историю Элизы, Вера старалась говорить как профессионал, однако непредвзятые клинические обобщения таким тоном не делают.
— Ты считаешь, что нежелание Веры знакомить тебя с Элизой связано как с попыткой оградить ее на профессиональном уровне, так и с личным участием?
— Вполне возможно.
На лице Моретти отразилась напряженная работа мысли.
— Что у этого субчика на уме — непонятно, — произнес он, — но интересен его подход к делу.
— Что ты имеешь в виду?
— Он мог наткнуться на Лору, когда начал прочесывать записи Веры в поисках досье Элизы. Но откуда он узнал, что Элиза ходит к психоаналитику? Сама рассказала? Или файлы Элизы попались ему случайно? Если так, то что он делал в офисе Веры? Что для него было главное — записи или сами женщины?
Фейн ушел, Моретти остался в парке. На полпути к стоянке на Сакраменто-стрит зажужжал смартфон. Звонила Вера.
— Мартен, я только что закончила сеанс с Лорой Ча.
В голосе Веры звучало напряжение, хотя она старалась не подавать виду.
— Лора провела вечер с любовником и теперь сама не своя. Удалось узнать, как его зовут. Я тут придумала кое-что, чтобы вы могли с ней встретиться.
К тому моменту, когда Вера закончила рассказ, Фейн подошел к «мерседесу».
— Такие вот дела, — подытожила Вера. — У нее пропало всякое желание видеться с любовником. Ума не приложу, что вам теперь делать.
— Прежде всего вы разумно поступили, что навели Лору на мысль о встрече со мной. Свяжусь с ней сейчас же, скажу, что ее координаты передали мне через посредника, чтобы вас не подставить.
— Спасибо.
— О чем, по-вашему, говорит поведение этого субъекта… Филлипа Крея?
— Господи, откуда мне знать? Ясно одно — он решил больше не церемониться. Перешел к конкретике, берет из моих записей интимные подробности и с ходу включает их в ролевые игры.
— А он не слишком рискует?
— Все зависит от его конечной цели.
— Он не мог не заметить, что напугал Лору.
— Конечно, заметил. Какие у него мотивы — неизвестно, но он явно пошел на обострение отношений.
— Понятно, — сказал Фейн таким тоном, словно полностью контролировал ситуацию. В голосе Веры слышалось нарастающее напряжение, ее нужно было успокоить. — Переходим к следующему этапу. Вам придется выдумать новые заметки к последнему сеансу с Лорой. Нельзя, чтобы любовник узнал, что она запаниковала и собралась порвать с ним.
— Ладно, поработаю.
— А как там Элиза?
— С ней сеанс завтра после обеда.
— То же самое: попытайтесь вытащить из нее имя любовника.
— Хорошо.
— Вера, вы отлично сработали. Я сейчас же свяжусь с Лорой.
Дав отбой, Фейн ввел в смартфон номер Лоры и тут же набрал его. Звонить следовало как можно быстрее. Пусть себе удивляется — ощущение, что дело не терпит отлагательства, только усилится.
— Это Таунсенд.
— Кто?
— Я говорю с Лорой Ча?
Недоверчивое молчание.
— Да.
— Мне сказали, что вам нужна помощь в решении проблемы.
— Вам Вера звонила?
— Мне звонил мужчина.
Опять пауза.
— Таунсенд — не ваше настоящее имя, верно?
— Верно.
— Когда встречаемся?
— Прямо сейчас.
Лора заколебалась.
— Ну-у… ладно, можно и сейчас. А где?
— За вами кто-нибудь следит?
Вопрос застал женщину врасплох.
— Я… за мной… Нет.
— Откуда вы знаете?
Пауза.
— Хорошо, — сказал Фейн. — Я пошлю за вами такси. Машина доставит вас на место, где мы сможем поговорить с глазу на глаз.
— А это необходимо?
— Если вы не уверены в обратном, значит, необходимо.
Лора назвала место, где она оставит свою машину, и Фейн позвонил таксисту, который знал, что и как делать в таких случаях. Потом связался с Бобби Ноблом и попросил пробить новое имя — Филлип Крей.
Найти тупик Ламбет-Корт — задача не из легких. В этом и состояло главное достоинство адреса. Тупичок прятался внутри лабиринта Чайнатауна — кривая пешеходная дорожка, потом двор, потом аллея, вонючий проход, лестница с липкими перилами. Путь заканчивался гулким коридором в здании, пропахшем древесной гнилью и антисептиком.
Сделав несколько поездок в Чайнатаун и обнаружив подходящий дом, агент позвонил Трейси Ли и распорядился, чтобы та ненадолго сняла комнату по указанному адресу. В таком месте живи хоть неделями — никто не заметит. Отдав ключ, хозяева уже не наведывались, пока не наступало время собирать квартплату или выставлять жильцов вон.
Здесь обычно обитали те, кто не любил вмешательства посторонних. Портье внизу будет считать Трейси единственным человеком, имеющим отношение к этой комнате, если портье вообще занимали подобные вещи.
Светловолосый агент менял имена и адреса так долго, что уже с трудом помнил, кем являлся в данный момент, а порой ему было просто наплевать. Жизнь делилась на отсеки. Так легче удерживать под контролем разные реальности. Сохранение герметичности отсеков — единственный способ выжить и не потерять рассудок.
Сберечь рассудок подчас все равно не удавалось, но если не допускать в конкретный отсек ничего лишнего, можно было «восстановиться». Причуды в одном отсеке, здравомыслие — в другом. Джо — в одном, Мэри — в другом. Эти люди выше. Этих подмять под себя. Что-то никому не показывать, а что-то извлечь, когда возникнет нужда. А пока придержать. Как подсчет карт при игре в очко. Главное — не увлекаться, и все будет в порядке.
Тем не менее блондину иногда казалось, что в отношениях с двумя женщинами он перегибал палку. Непонятно только, что перегиб, а что нет.