Я вошел в комнату и увидел, что Кейт опять лежит на полу, а Карл стоит возле дальней стены с ружьем наготове, чтобы стрелять либо в нее, либо в меня.
— Джон, на пол, — скомандовал Мэдокс.
Я лег лицом вниз на толстый синий ковер. Как профессионал, я вполне мог оценить военную сноровку Карла и Бэйна и их обращение с пленниками в полном соответствии с правилами, изложенными в любом приличном учебнике. Пленники, хотя и закованные в кандалы, безоружные и противостоящие подавляющим силам в лице трех вооруженных мужчин, все равно потенциально опасны — это они хорошо понимали.
Негативный момент заключался в том, что эти трое не давали мне пока ни малейшей возможности вывернуться из создавшейся ситуации.
То, что они воспользовались кандалами вместо наручников было достаточно внятным сигналом, и я прекрасно понимал, почему Мэдокс пустил их в ход.
Единственной ошибкой, которую они пока допустили, были так и не обнаруженные «Медвежьи пугала». Вот поэтому арестованным всегда устраивают в полиции полный стриптиз. Теперь, когда мы оказались в подземелье, Мэдокс вполне может этим заняться, а также напялить наручники, что станет для нас сигналом к активным действиям.
А пока Мэдокс и Карл, кажется, были очень заняты чем-то никак не связанным с нами. Но Лютер стоял возле двери со своей «М-16», поводя стволом, и мушка все время перемещалась с меня на Кейт и обратно. Холщового мешка нигде видно не было. Вероятно, Лютер его куда-то засунул по пути сюда. Значит, в комнате только оружие, нацеленное на нас.
Кстати, об оружии. Полуавтоматическое ружье Карла в ограниченном пространстве также имело большие преимущества — и это явилось лишним свидетельством их профессионального подхода к ситуации. Пуля из винтовки летит с огромной скоростью и способна пробить тело жертвы насквозь и ранить других, в которых вы вовсе не хотели попасть, а потом еще и рикошетировать от стен, превратившись в угрозу для самого стрелка и его приятелей.
По сути дела, «М-16» Лютера почти так же опасна для него самого, как и для нас. Тем не менее мне вовсе не хотелось, чтобы он стал из нее стрелять.
Что же до «кольта» Мэдокса, то в ограниченном пространстве с бетонными стенами это отличное оружие. При выстреле с близкого расстояния он проделает в вас огромную дыру, а скорость пули на выходе не так уж высока, чтобы ранить кого-то стоящего позади предполагаемой цели. И еще: если эта тупоносая пуля попадет в бетонную стену, у нее больше шансов расплющиться, чем срикошетировать.
Проанализировав все это, я пришел к выводу, что мы с Кейт сидим в полном дерьме и надежда на «пугала» все больше испаряется.
— Встаньте на колени, — скомандовал Мэдокс. — Руки на голову.
Я приподнялся, встал на колени, держа руки на голове, и Кейт проделала то же самое. Мы были футах в десяти друг от друга. В комнате царил полумрак. Мы встретились взглядами. Она опустила глаза туда, где было спрятано ее «пугало» — в джинсах или трусах, вероятно, сразу за «молнией», — и снова взглянула на меня. Я чуть качнул головой. «Нет, еще не время, — имелось в виду. — Я дам тебе знак».
Когда глаза привыкли к слабому освещению, я огляделся по сторонам.
Мэдокс сидел спиной к нам перед каким-то электронным устройством, находившимся возле дальней от меня стены. Я решил, что это и есть СНЧ-передатчик. Эврика. Ну и что теперь?
Лютер по-прежнему торчал возле двери, целясь из винтовки в нас с Кейт.
Карла не было видно, но я слышал его дыхание позади нас.
Комната была обставлена скудно и чисто функционально, как рабочий кабинет. Здесь явно и размещался штаб атомной войны, затеянной Бэйном, где он мог встретить Судный день и звонить хоть по всему миру, выясняя, кто остался после Большого взрыва. Здесь у него, видимо, имеется и биржевой телетайп, чтобы наблюдать, как растут котировки акций его военно-промышленных и нефтяных компаний.
Все семидесятые-восьмидесятые годы меня мучила загадка, зачем люди хотят выжить после ядерного холокоста. Сам-то я никогда не строил далеко идущих планов на постъядерный период, ограничиваясь мыслями о банке маринованного чили и бутылке пива.
Но если быть до конца честным по отношению к Бэйну, следует признать — все это по большей части устроено по проектам его бывшей жены. Интересно, что с ней потом произошло? Или ее тоже засунули в измельчитель?
Я заметил, что на обшитой деревянными панелями стене справа от электронного устройства висели три плоских телеэкрана на поворотных кронштейнах. В обстановке, где все оставалось в стиле восьмидесятых, новенькие экраны выглядели совершенно не к месту.
Слева от консоли передатчика стоял стеллаж с шестью более старыми телевизорами, они были включены, и черно-белое изображение на их экранах все время менялось. Я понял, что это мониторы системы наружного наблюдения, и вычленил караулку и сам большой дом, снимаемый камерой от ворот, потом объектив переместился на генераторную и так далее.
Значит, и Мэдокс, и мы с Кейт сразу узнаем, если на выручку явится кавалерия. Однако пока на территории «Кастер-Хилл» царили спокойствие, мир и тишина.
Меня все время терзала малоприятная мысль, что, если даже полиция штата или ФБР прорвутся сквозь ворота и выломают двери охотничьего дома, никто не найдет нас тут, внизу.
И даже если Шеффер вспомнит, что где-то на территории должно размещаться ядерное убежище, то, по всей вероятности, обыщет цокольный этаж самого дома и вполне может принять одно из его помещений за это самое убежище.
Он ни за что не обнаружит гидравлический подъемник под карточным столом, а если каким-то чудом и обнаружит, ему потребуется немало времени, чтобы вызвать сюда команду взрывников и с их помощью высадить стальную банковскую дверь.
Вот так. Мы по уши в дерьме. Даже глубже. Оставался только один способ выбраться отсюда — тот, к которому я пришел нынче после обеда: этот подонок и его подручные должны умереть здесь и сейчас, прежде чем убьют нас, прежде чем Мэдокс взорвет четыре ядерных устройства где-то в мусульманских странах.
Мэдокс повернулся к нам и осведомился:
— Джон, вы уже поняли, что сейчас произойдет?
— Полагаю, вы намереваетесь послать СНЧ-сигнал на четыре приемника, приделанных к детонаторам ядерных бомб, упакованных в четыре чемодана.
— Правильно. Я уже начал передавать этот сигнал.
Вот дерьмо-то!
— Придвиньтесь-ка ближе. На коленях. Давайте.
Мы с Кейт, не вставая с колен, начали перемещаться ближе к консоли, пока стоявший позади нас Карл не скомандовал:
— Стоп!
Мы остановились.
— Видите эти три окошка? — спросил Мэдокс.
Он указал на черную коробку, стоявшую на верхней панели электронной консоли. В одном окошке этого ящика с головокружительной быстротой мельтешили красные буквы, выдаваемые светодиодами.