Я заказал новую порцию виски. Три ветерана сидели через несколько столиков от меня. Теперь они обзавелись компанией молоденьких девчонок лет двадцати, которые годились им в дочери. Может быть, когда-то они и были офицерами, но не джентльменами, а свиньями.
Девчонки выглядели и вели себя как американки, но кроме этого, я ничего не мог о них сказать. Разве только то, что они туристки и любили мужчин среднего возраста с деньгами.
В половине седьмого я начал тревожиться. Вот почему всегда лучше ездить одному, особенно если ты на задании и к тому же рискованном. И без того полно хлопот, а тут еще на собственную задницу беспокойство о гражданском лице.
Но точно ли Сьюзан – гражданское лицо? Я вспомнил про мистера Анха, который, как и она, оказывал Дяде Сэму небольшую любезность. Этот город превращался в Восточный Берлин периода "постхолодной войны": здесь собирались темные личности, обделывали свои делишки, оказывали услуги и постоянно держали открытыми уши и глаза. ЦРУ есть где развернуться и мутить воду.
Американцы не любят терпеть поражение. Немцы и японцы преподали нам хороший урок: если проиграл войну, надо купить страну-победительницу.
На пороге появилась Сьюзан и огляделась. Она заметила меня в тот момент, когда я вставал, и улыбнулась. Когда человек смотрит на тебя в толпе, по его улыбке можно судить, насколько он тебе рад.
Сьюзан подошла к столику. На ней были черные джинсы, которых я раньше не видел, и шелковая кофточка с V-образным воротом. Ее я тоже не видел. Она крепко меня обняла и расцеловала.
– Я знала, что с тобой все в порядке – справлялась у портье.
– Жив-здоров.
Сьюзан села за столик, я опустился напротив.
– Ну как все прошло? Встретился? – спросила она почти возбужденно.
– Встретился. И все прошло замечательно. А ты что сегодня делала?
– Ходила по магазинам, осматривала достопримечательности. Так кем же оказался твой связной?
– Жутко кровожадной евразийкой.
– Перестань, Пол. Неостроумно. Кто он? Мужчина? Вьетнамец?
– Мужчина. Это все, что я могу тебе сказать.
– И теперь ты знаешь, куда надо ехать?
Я не собирался ее просвещать и коротко ответил:
– Да. И это конец разговора.
– Это место далеко?
– Что будешь пить?
– "Сан-Мигель".
Я махнул рукой официантке и заказал пиво.
– Где ты встретился со связным? – спросила Сьюзан. – Где этот номер тридцать два? Готова поспорить, что это цифра на карте из путеводителя.
– Ты хорошо спала?
– Как убитая. А ты был в иммиграционной полиции?
– Да.
– Обошлось?
– Да. Поговорили и расстались.
– Правильно. Если лебезить перед ними, они считают, ты что-то замышляешь. А если держишь рот на замке, думают, что ты чист.
– Я знаю. Я сам коп.
– Я близко не подходила к Цитадели, как ты мне велел. А теперь скажи, где ты с ним встречался?
– Естественно, в Цитадели.
– Как ты считаешь, за вами следили?
– За мной – нет. А за ним не знаю. Ты все это купила сегодня?
– Тебе нравится?
– Очень.
– Спасибо.
Принесли ее пиво, и Сьюзан налила себе в стакан. Мы чокнулись.
– Извини за вчерашний вечер. Мне не следовало на тебя наскакивать.
– Все в порядке. Я к тебе тоже привязывался из-за Билла.
– Привязывался. И я от него избавилась.
Я не ответил – заметил, что трое ветеранов пялятся на Сьюзан, хотя сами сидят с малышками. Вот поросята!
– На кого ты смотришь?
– На тех трех американцев. Бывшая пехота или морпехи. Видел их вчера во время обеда. Разглядывают тебя.
– Соображают, что к чему.
– Свиньи.
– А тем крошкам с ними нравится.
– Тоже свиньи.
– Я думаю, ты ревнуешь.
– Нет. Самая красивая женщина в этом зале – ты.
– Какой ты милый. – Сьюзан снова вернулась к делам и спросила: – Ты уже знаешь, как добраться до нужного места?
– Думаю, что да.
В ресторане стоял гул голосов, пианист играл "Давным-давно" Тони Беннета, и наш разговор никто не слышал. Я решил, что настало время выяснить кое-какие вещи, от которых зависело мое здоровье.
– А теперь, – сказал я, – позволь мне задать несколько вопросов. Смотри прямо в глаза и не отводи взгляд.
Сьюзан поставила пиво на стол, откинулась на спинку и взглянула мне в глаза.
– На кого ты работаешь?
– На Американо-азиатскую инвестиционную корпорацию. Иногда оказываю кое-какие услуги нашему консульству в Сайгоне и посольству в Ханое.
– Ты когда-нибудь оказывала услуги резидентам ЦРУ в Сайгоне или в Ханое?
– Только однажды. В Сайгоне.
– Ты хочешь сказать – сейчас?
– Да.
– Тебе за это платят?
– Возмещают расходы.
– Тебя официально где-нибудь готовили?
– Месяц в Лэнгли.
Это объясняет ее полет в Вашингтон.
– Американо-азиатская инвестиционная корпорация – это крыша ЦРУ? – продолжал я допрос.
– Нет. Настоящая инвестиционная компания. Но с некоторыми исследовательскими функциями.
– В вашей организации кто-нибудь еще оказывает такие же услуги, как ты?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– Каковы твои инструкции на мой счет?
– Просто познакомиться и приветить.
– Тебе не велели давить на меня?
– Какой смысл? Разве ты мне скажешь, зачем тебя сюда прислали?
– Не скажу. Это они тебе приказали поехать со мной?
– Нет. Это моя идея.
– Скажи, Сьюзан, в этот момент ты на работе или нет?
– Нет.
– Я поверю всему. Понимаешь? Если ты скажешь, что все это правда.
– Это правда.
– Ты меня любишь?
– Ты же знаешь, что люблю. – Она впервые за весь наш разговор улыбнулась. – Подделала всего один оргазм.
Я постарался не улыбнуться.
– Скажи, ты знаешь что-нибудь такое о моем задании, чего не знаю я?
Сьюзан не ответила.
– Признайся.
– Не могу. Врать не хочу, а говорить не имею права.