– Значит, перед нами лаосская граница, – добавил я.
– Пограничники и солдаты, – кивнула Сьюзан.
– Хорошо. Давай выбираться отсюда.
Я начал разворачивать мотоцикл и тут заметил на кромке склона над головой дымок и на фоне серого неба силуэт горского вигвама.
– Мы на территории горских племен.
Сьюзан оглянулась вокруг.
– Здесь и есть это самое FULRO?
– Понятия не имею, – покачал головой я. – Хоть Манг и не верит, я плохо разбираюсь в вопросах горского повстанческого движения.
В это время послышался шум. Я посмотрел в ту сторону, откуда мы приехали. К нам двигался темно-зеленый армейский джип с солдатами и людьми на переднем сиденье.
– Прыгай! – крикнул я.
Мы вскочили на мотоцикл, и я завел мотор. "БМВ" стоял поперек дороги. Так что у меня был выбор: ехать навстречу джипу и постараться с ним разминуться или удирать в сторону лаосской границы, куда направлялись солдаты. Ни то ни другое мне не нравилось.
Джип уже был в ста метрах, и его водитель заметил нас. Он нарочно вывел машину на середину узкой дороги, чтобы я не мог мимо него проскочить, и таким образом лишил меня альтернативы.
Я вывернул руль направо, врубил скорость и полетел в сторону лаосской границы.
– Пол, – закричала Сьюзан, – мы можем остановиться и поговорить. Нас пропустят. Мы ничего не нарушили. Нас пропустят!
– Мы одеты как горцы, хотя сами не горцы, а судя по паспортам, очень даже американцы. Я не хочу объяснять, почему мы здесь оказались.
Я посмотрел в зеркальце заднего вида: джип не отставал. Я разогнался до семидесяти километров в час, и мотоцикл вел себя хорошо. Но я едва держался в седле, и Сьюзан мертвой хваткой вцепилась в меня.
Хуже всего было то, что я ехал в сторону границы, где меня могли остановить, или, что совсем скверно, мы могли попасть под огонь автоматов вьетнамских или, с другой стороны, лаосских пограничников – таких же комми, к тому же время от времени друживших с нашими. Что-то вроде молота и наковальни: парни в джипе – молот; те, что на границе – наковальня. А мы в роли фарша для гамбургера.
Я снова посмотрел в зеркальце и понял, что джип немного отстал. Он будет гнаться за мной, пока мы не доедем до границы, которая была уже где-то поблизости. А там со мной поговорят по-своему. Я высматривал, нельзя ли свернуть в сторону, в горы, но не видел возможности, и преследователи прекрасно это знали.
– Пол, – крикнула мне Сьюзан, – если ты не остановишься или не притормозишь, они решат, что ты убегаешь от них. Пожалуйста, остановись! Я не выдержу – сейчас упаду. Отъезжай в сторону. Вот увидишь: они проедут мимо. Пожалуйста, я сейчас свалюсь.
Я замедлил ход и принял вправо.
– Хорошо, посмотрим, чего они хотят. – Мы сняли шарфы и кожаные шапки-ушанки.
У меня было сильное ощущение, что настал конец пути.
Джип был уже совсем рядом. Солдат на пассажирском сиденье привстал и взял наперевес автомат. Машина поравнялась с нами. И он закричал:
– Дунг лай! Дунг лай! – Мои слова в 68-м. Он стволом дал мне знак остановиться.
Я нажал на тормоз и в тот же миг увидел на лице вьетнамца странное выражение. За моей спиной раздался громкий хлопок – солдат откинулся навзничь, и оружие отлетело на заднее сиденье.
Новый хлопок, и голова водителя взорвалась изнутри. Джип ткнулся носом, встал, а затем медленно сполз задними колесами в кювет.
Я остановил мотоцикл и смотрел прямо перед собой.
Явственно чувствовался запах сгоревшего пороха. Не поворачиваясь, я сказал Сьюзан:
– Ты же поклялась, что не возьмешь с собой пистолет.
Она не ответила. Сошла с мотоцикла. Из ствола "кольта" сорок пятого калибра все еще вился дымок.
Она не обратила внимания на водителя, у которого оказалась снесена половина черепа, и со знанием дела осмотрела второго солдата.
– Оба мертвы. – Сьюзан спрятала оружие под куртку. – Спасибо, что притормозил.
Я промолчал.
Мы пристально посмотрели друг на друга.
– Нельзя было позволить им нас остановить, – сказала она. Я снова ничего не ответил.
Она вытащила сигарету и закурила. Ее рука совсем не дрожала. И я понял, что ей не в новинку обращаться с оружием.
Сьюзан сделала несколько затяжек, швырнула сигарету в воду и наблюдала, как ее уносит течение.
– Как ты считаешь, что нам с этим делать?
– Ничего, – отозвался я. – Оставим все как есть. Пусть думают, что это работа FULRO. Только чтобы вернее подумали на горцев, надо забрать автоматы.
Она кивнула, подошла к джипу, взяла два "АК-47" и пистолет из кобуры водителя. А я забросил в лес запасные магазины и распихал по карманам бумажники, сигареты и часы убитых.
Передо мной лежали два покрытых еще сочащейся кровью и сгустками трупа. Но у меня не пробудилось никаких воспоминаний. Все произошло здесь и сейчас и не имело отношения к тем давним событиям. Разве что самую малость.
Сьюзан обшарила открытую машину, обнаружила целлофановый пакет с сухофруктами и предложила мне.
Я покачал головой.
А она захватила пригоршню сухофруктов, сунула в рот, прожевала и проглотила. А остальное положила в карман.
Мы пошли к мотоциклу, и на плече у каждого висел автомат. Я развернул "БМВ", и мы покатили вниз по склону, обратно в Туок, где я пропустил поворот.
Не въезжая в деревню, я остановился и выбросил в бамбуковые заросли автоматы, пистолет и личные вещи убитых. И когда показался Туок, я заметил нужный нам съезд и вернулся на шоссе № 15.
Мы ехали молча. Перебрались по деревянному мосту через горную речушку, миновали деревню Куаньхоа. Еще через двадцать километров добрались до пересечения с шоссе № 6, и я повернул налево, в сторону Дьенбьенфу.
Это была приличная дорога – узкая, но ее ширины хватало, чтобы разъехались два тяжелых грузовика. Покрытие – что-то вроде политой гудроном щебенки, которую местами скреплял тонкий слой асфальта. На такой дороге я сумел разогнать "БМВ" до восьмидесяти километров в час.
Нам попадались в основном лесовозы и время от времени – внедорожники и мотоциклы. Мотороллеры, повозки и пешеходы исчезли. Шоссе в самом деле казалось дорогой в никуда.
Слева возвышались горы, вдоль которых проходила граница с Лаосом. А за ними в небо уходили вершины, которые мы прозвали Тонкинскими Альпами.
Что ни говори, дорога была живописной, но иногда покрытие без всякого предупреждения исчезало, и приходилось резко сбрасывать скорость.
Шоссе, поднимаясь в горы, шло на северо-запад, и постепенно исчезли последние признаки жилья. Только на лесистых склонах в туманном воздухе вились едва различимые дымки горских поселений.