– Мало ли где.
– На кого ты работаешь?
– Не могу тебе сказать. Да это и не важно. И пожалуйста, не трудись больше спрашивать.
Я не ответил.
– Пойми, Пол, тебе приказали лгать мне с самого первого дня. И мне приказали лгать тебе с самого первого дня. Ты не имеешь права злиться на мою ложь. Твоя ложь ничем не лучше моей.
Я кивнул.
– Именно поэтому я выхожу из дела.
– Не спеши. Ты прекрасно поработал с Тран Ван Вином. И с Мангом. И прекрасно оценил обстановку.
– Самое время рвать когти, пока на коне и живой.
Сьюзан посмотрела на меня.
– Помнишь, я тебе говорила, когда в долине На отдавала пистолет, что помогу разоблачить Блейка, хотя от меня ожидают совершенно иного? И я это сделаю, потому что считаю, что так надо. Потому что... сделаю все, о чем ты меня попросишь. Я хочу, чтобы ты думал обо мне хорошо, даже если мы больше никогда не увидимся.
У нее по щекам покатились слезы, и я вытер их своими ладонями.
– Пошли.
Мы миновали озеро. Сьюзан знала, куда шагать. Улица Фонгокуен вывела нас к "Метрополю".
– Я зарегистрируюсь, – предложила она. – Мы примем душ и, если захочешь, ляжем в постель.
– Зачем портить впечатление от такого прекрасного дня?
– Ты жесток или шутишь?
– Шучу. Пошли на хату к послу. Надо покончить с этим делом.
– Грязными и вонючими?
– Такова уж наша работа. Его резиденция далеко?
– В квартале отсюда.
Мы оставили "Метрополь" позади. Впереди показался яркий свет, и я понял, что это жилище посла США.
Сьюзан остановилась.
– Я ужасно выгляжу. Не хочу показываться там в таком виде.
– У тебя прекрасный вид.
– Не подкрасилась, наревелась, не одета, и ты меня расстроил.
– Стрельнешь у кого-нибудь губную помаду.
– Посмотри на меня.
– Нет.
– Пол, посмотри на меня.
Я взглянул ей в лицо.
– Запомни три вещи: я на твоей стороне, ты можешь мне верить, и я тебя люблю.
– Отлично.
– Поцелуй меня.
Мы поцеловались и обнялись. И зачем только мы не задержались в гостинице? Наконец мы оторвались друг от друга.
– И еще три вещи: мы лишились улик, Тран Ван Вин под контролем полковника Манга, и когда ты попадешь в Бангкок, тебе следует проявлять такую же осторожность, как и здесь.
– Вот поэтому я хочу, чтобы ты притихла и не высовывалась. Тебе нечего ввязываться в мои бойскаутские дела.
Сьюзан не ответила.
Мы прошли вдоль каменной стены к кованым воротам, за которыми начиналась подъездная аллея. У ворот стояла полицейская будка. К нам приблизился вьетнамец в штатском и по-английски потребовал:
– Паспорта!
Мы дали ему свои паспорта, и он изучил их при свете фонарика. Он словно бы заранее знал, кто мы такие. Видимо, Манг уже успел позвонить. Если он передумал, придется поворачивать в обратный путь, в министерство общественной безопасности. Обидно: в двадцати метрах у входа в посольскую резиденцию и на посту стояли морские пехотинцы США.
Коп в штатском ничего не говорил, и я никак не мог решить, бить мне его по яйцам и бежать к воротам или нет. Но рядом с будкой стояли два полицейских в форме, оба были вооружены и внимательно следили за нами.
– Вы куда? – спросил коп в штатском.
– На прием к американскому послу.
Он покосился на нашу одежду и промолчал.
Я протянул руку.
– Паспорта.
Коп шлепнул мне их на ладонь и отвернулся. Мы прошли в ворота.
– Не исключено, что выйти окажется труднее, чем войти, – заметила Сьюзан.
– Мне пришла в голову та же мысль.
Ворота были открыты, и два морских пехотинца представляли собой приятное зрелище, хотя вслух я бы никогда не сказал подобных слов морскому пехотинцу. Морпехи стояли "вольно", заложив руки за спину. При нашем приближении они не приняли стойку "смирно" и не отдали нам честь, но наши нераскосые глаза говорили сами за себя.
В нескольких ярдах от ворот находилась караулка, где прохаживался сержант в серовато-оливковой форме с винтовкой "М-16". Он подошел к нам.
– Извините, ребята, это частная собственность.
– Мы пришли на прием к послу, – ответила Сьюзан.
Он неопределенно хмыкнул и окинул нас взглядом.
– Сьюзан. Сьюзан Уэбер. А это мой гость, Пол Бреннер. Старший уоррент-офицер Пол Бреннер, – добавила она.
Сержант при свете карманного фонарика сверился со списком.
– Да, м'эм, вы здесь есть. – Он посмотрел на Сьюзан, потом на меня. – Можете показать какой-нибудь документ?
Я протянул ему паспорт. Он заглянул в него и отдал обратно. Потом проделал то же самое с паспортом Сьюзан.
– Спасибо... М-м-м... Сегодня прием в деловых костюмах.
– Мы только что из провинции, – ответила Сьюзан. – Наши костюмы нас ждут внутри. Спасибо, сержант.
– Да, м'эм. – Морпех повернулся ко мне. – Вы здесь уже бывали?
– Здесь нет.
– Следуйте по круговой подъездной аллее к главному входу. Нынешним вечером прием в саду. Приятного времяпрепровождения.
Я взглянул на молодого сержанта и вспомнил Теда Бакли в Кесанге. С тех пор мир сильно изменился. Но кто не был в то время с нами, об этом даже не подозревал.
Я уже собирался уходить, когда морпех спросил:
– Вы здесь служили?
Он встал по стойке "смирно" и отдал честь бывшему рядовому первого класса Полу Бреннеру.
Я взял Сьюзан за руку и повел по мощеной дорожке.
Дом представлял собой трехэтажную французскую виллу с шиферной крышей. Кремовая штукатурка имитировала каменную кладку, а фасад со времен французов сохранил украшения – кованые балконные решетки и ставни с жалюзи. Напротив главного входа на флагштоке развевался подсвеченный прожектором американский флаг, и у меня по спине побежали мурашки.
У дверей стоял вьетнамец в тесном костюме. Он улыбнулся нам и сказал:
– Добрый вечер.
– Добрый вечер, – ответила по-английски Сьюзан.
Мне нравятся люди, которые, если есть возможность, не хвастаются знаниями иностранных языков. Сам я бросил:
– Bon soir, – чтобы дать ему возможность рассказать своим приятелям, как в резиденцию американского посла приперся грязный как свинья француз.