– Bon soir, monsieur, – ответил вьетнамец и открыл перед нами дверь. У подножия мраморной лестницы нас встретила одетая в синее шелковое ао дай вьетнамка и поздоровалась по-английски.
– Следуйте за мной. Сегодня прием в саду.
– Я бы хотела зайти в дамскую комнату, – ответила Сьюзан.
Вьетнамка, видимо, решила, что это здравая мысль, и кивнула в сторону гостиной, направо за ведущей на второй этаж лестницей. Когда мы проходили прекрасно оборудованную гостиную, Сьюзан показала на двойные двери с левой стороны:
– Кабинет посла. – Затем открыла другую дверь в большую ванную. – Заходи. Я не из стеснительных. – Мы вместе вошли, и она прямиком направилась в туалет.
По стене стояли две мраморные ванны, было приготовлено мыло и полотенца. И я наконец смыл с рук и лица грязь и синюю краску. Потом посмотрел в зеркало и увидел отражение очень усталого небритого мужчины. Последние две недели были не худшими в моей жизни – долина Ашау по-прежнему удерживала первое место, – но эмоционально измотали порядком. И еще не все кончилось. Да и вряд ли когда-нибудь кончится.
Сьюзан стояла в ванне и тоже смотрела на себя в зеркало.
– А я ничего и без подкраски... как ты считаешь?
– Смотри, как бы посол опять за тобой не приударил.
Я не нашел ничего, чтобы промыть горло, и, как бывалый солдат, откусил кусочек мыла, прополоскал рот горячей водой и выплюнул. Мыло вспенилось на губах, и Сьюзан рассмеялась.
– Что ты делаешь?
Я снова сплюнул в раковину.
– Полощу горло.
Она тоже попыталась промыть себе мылом рот.
– Брр...
Я выглянул в окно – оно выходило в сад перед главным фасадом, откуда мы пришли. Морпехи все так же стояли на посту, еще двое прохаживались у караулки, на флагштоке развевался флаг, а за стеной был Ханой – территория Манга.
– Нам надо остаться здесь на ночь. Здесь или в посольстве.
Сьюзан подошла и приложила к моей спине мокрое горячее полотенце.
– Нравится?
– Замечательно.
Она тоже выглянула в окно.
– Знаешь что, Пол, только не надо здесь задираться. Зачем стараться сделать из себя персону нон грата в собственном посольстве?
– А почему бы и нет? Я уже персона нон грата во всей стране. А что скажешь насчет этой ванной?
– Зона безопасности явно сужается, – улыбнулась Сьюзан. – Будь уверен, полковник Манг об этом позаботился.
– Мне надо выпить.
Мы вышли из ванной и вернулись к вьетнамке у лестницы. Она провела нас по коридору, через комнату, которую я назвал большим салоном, за ним в глубине дома мелькнула просторная столовая. Мебель была первоклассной – смесь французского и азиатского стилей, – но вид портили висевшие на стенах современные дрянные полотна.
Мы проследовали длинной галереей вдоль задней части здания, и наша провожатая подвела нас к французскому окну. Из сада доносились музыка и голоса.
Когда мы шагнули к двери, Сьюзан предупредила меня:
– Учти: Билл, вероятно, здесь.
– Я догадался.
– Это тебя не смущает?
– Ничуть. Мы же вместе учились в Принстоне.
По другую сторону французского окна мраморную лестницу ограждал парапет из розового гранита.
– Это местечко стоит столько, что можно приобрести бомбардировщик "Б-52", – буркнул я.
Сьюзан взяла меня за руку – милый жест, – и мы стали спускаться по лестнице в сад. Там внизу, во дворе, был установлен освещенный китайскими фонариками павильон. Окружающий его сад тоже сиял иллюминацией. А слева мерцал подсветкой большой плавательный бассейн. Решено: если карты лягут как надо, устроюсь следующим послом США во Вьетнаме.
Сьюзан скользнула взглядом поверх толпы человек в двести – никто из них не носил джинсы и рубашки поло.
– Вон посол... а вон там Энн Куинн, – шепнула Сьюзан, – но вице-президента нигде не видно. Хотя если где-нибудь собрались люди и слышны лизоблюдские поцелуи, он тоже наверняка там.
– Я, кажется, его вижу.
– Мы опоздали на официальную встречу гостей, так что надо пойти самим объявиться миссис Куинн.
– Тебя этому тоже научили в Джуниор лиг? Может, сначала вдарим по коктейлям?
– Сначала протокол, а потом спиртное.
Мы спустились по широким ступеням. Сначала на нас обратили внимание немногие, но затем все больше и больше людей стали поворачивать головы в нашу сторону. И даже как будто притихли.
Сьюзан направилась прямо к супруге посла, которая разговаривала с группой мужчин в павильоне. Протянула руку и поздоровалась.
– Добрый вечер, Энн, вы потрясающе выглядите.
Энн Куинн оказалась привлекательной женщиной лет пятидесяти с выразительным лицом. И сейчас ее лицо выражало нечто близкое к потрясению. Но жена дипломата сумела взять себя в руки.
– Сьюзан, как я рада вас видеть!
Та еще тошниловка.
Они коснулись друг друга щеками, и нос миссис Куинн дернулся, словно она учуяла Вьетнам.
Остальные участники беседы попятились.
– Ни за что не догадаетесь, как я провела неделю, – продолжала Сьюзан.
Еще бы – куда уж ей.
– О, Энн, позвольте вам представить моего приятеля Пола Бреннера. Пол, это Энн Куинн.
Стараясь держаться с подветренной стороны, я протянул ей руку.
– Очень рад с вами познакомиться. Чак мунг нам мой.
Она слабо улыбнулась и ответила новогодним поздравлением.
Я все еще чувствовал привкус мыла во рту и попытался надуть пузырь, но у меня ничего не получилось.
– Извините, что опоздали, – проговорила Сьюзан. – Мы с Полом всю неделю путешествовали по глубинке. Поезд из Лаокая пришел позднее, чем по расписанию, и вдобавок ко всему у нас украли багаж.
– Какой ужас!
Так, без единого слова напрямую, состоялось объяснение нашего наряда. Сьюзан быстро вписалась в обстановку приема – даже голос из сексуально-призывного стал жизнерадостно-веселым. А мне еще острее захотелось выпить.
Миссис Куинн посмотрела на меня и начала что-то соображать.
– И... куда же вы ездили?
– В Дьенбьенфу... затем в Шапа. Вам обязательно надо там побывать.
– Да... конечно...
– Мы с Полом провели три замечательных дня в Нячанге. Вы там тоже не были?
– Нет...
– Съездите. И непременно загляните на остров Пирамида.
– Потом мы останавливались в Хюэ. Жили в "Сенчури", как и вы в прошлом году.