– Если до полудня не вернусь, не ждите. Оставьте билеты в гостинице и сообщите в мою контору.
Сьюзан вынула из сумочки сотовый телефон и подала мне.
– В вашу контору я позвоню из своей квартиры – просвещу по поводу вашей встречи. Гостиничным телефонам я не доверяю.
– А домашний телефон надежный? – спросил я.
– Там у меня другой мобильный. Городской тоже есть, но только для дальней связи. Позвоните, если что-нибудь понадобится или что-нибудь случится. – Она посмотрела на меня и добавила: – Извините, что так задержала.
– Спасибо. Мне очень понравилось.
Сьюзан улыбнулась. Мы дружески обнялись, расцеловались в щеки, и она ушла.
А я постоял в вестибюле еще несколько минут – наверное, ждал, что она возвратится, как тогда, в ресторане на крыше. Дверь в самом деле открылась, но это была не она, а швейцар.
– Все в порядке, – сообщил он мне. – Леди села в такси.
Я повернулся и направился к лифтам.
Я проснулся еще до того, как рассвело. Принял две таблетки аспирина и лекарство от малярии.
Решил, что пойду к полковнику Мангу в том же, в чем встретился с ним в первый раз: в свободных брюках цвета хаки, синем блейзере и синей рубашке с пуговицами до пояса. Копы любят, чтобы подозреваемые являлись каждый раз в одной и той же одежде – психологическая штуковина вроде отрицательной реакции коленного сустава на молоточек невропатолога, – полицейские терпеть не могут, когда люди меняют внешность. Мой вид отпечатается в крохотном мозгу полковника, и, если повезет, мы с ним больше никогда не увидимся.
Я положил в сумку снежный шарик – решил в знак благодарности подарить его Сьюзан. И когда в последний раз проверял комнату, в кармане зазвонил ее сотовый.
– Квартира госпожи Уэбер, – ответил я.
Она рассмеялась.
– Доброе утро. Как спали?
– Спасибо, нормально. Если не считать парада чай лонг ронг за окном и "Полета валькирий" в моей голове.
– Со мной то же самое. И небольшой перепой. Извините, что вчера разревелась.
– Не надо извиняться.
Сьюзан перешла к делу:
– Любой таксист в городе знает, где находится штаб иммиграционной полиции – в министерстве общественной безопасности. Сделайте поправку в пятнадцать минут на час пик и не держите таксиста у здания – там не любят, когда рядом кто-то стоит.
– Может быть, полковник Манг подвезет меня до отеля?
– Не исключено, если захочет посмотреть на ваш билет до Нячанга. Но скорее всего даст вам указание отметиться в тамошней иммиграционной полиции.
– Но если объявится в "Рексе", скройтесь куда-нибудь подальше с глаз долой.
– Посмотрим, как будут развиваться события.
– Ну что, довольны, что во все это ввязались? – спросил я ее.
– Вырабатывает адреналин. Ну хорошо, пойдем дальше: я получила электронную почту от нашего турагента – она занимается вашими билетами в Нячанг. Мой сотовый оставьте у портье – заберу, когда приеду в гостиницу.
– Договорились.
– Теперь относительно полковника Манга – не злите его. Расскажите, что ездили смотреть тоннели Кучи и прониклись уважением к антиимпериалистической борьбе вьетнамского народа.
– Да пошел он...
– Когда приедете в министерство, спросите отдел С. Это иммиграционная полиция. Держитесь подальше от отделов А и В, иначе мы больше никогда не увидимся. – Сьюзан усмехнулась, но я понял, что она отнюдь не шутила. – Вас проведут в приемную, а потом вызовут. Но не по фамилии. Приглашают наугад, но во Вьетнаме старики идут первыми, так что сначала вызовут вас. Вы окажетесь в другом помещении, где вас спросят о цели прихода. Причем довольно невежливо – там все такие. Застуканные с просроченной визой или подавшие на продление, выклянчивающие работу или прописку. Сотрудники низшего уровня.
Это не объясняло, почему меня пригласили в министерство. Но возможно, стало одной из причин.
– Вам назначено, – продолжала Сьюзан. – Поэтому скажите гнусному типу, что вы к полковнику Мангу. Слово "полковник" по-вьетнамски дай-та. Значит, вы к дай-та Мангу. И дайте этому типу что-нибудь с вашей фамилий.
– Все, что с моей фамилией, уже у них.
– Права, гостиничный счет, все равно. По роду службы они должны говорить на иностранных языках, но не говорят, а выглядеть глупыми не любят. Так что облегчите им задачу.
– Вы уже там бывали?
– Три раза с тех пор, как приехала. А потом кто-то с работы посоветовал не являться по вызовам. Так я и поступила. И теперь они сами каждые несколько месяцев являются ко мне в кабинет или домой.
– Зачем?
– Бумажки, вопросы, чаевые. Это их термин – чаевые, словно они мне оказывают какую-то услугу. Обычно, чтобы избавиться от них, хватает десяти минут и десяти долларов. Но не вздумайте предложить деньги полковнику Мангу. Он полковник, и не исключено, что истинный и непорочный член партии. В этом случае вас могут арестовать за подкуп – та еще шуточка в стране, где, как правило, арестовывают за то, что никого не подкупаешь.
– Понятно.
– Но если денег попросит он, тогда давайте. Расхожая такса за паспорт и визу – пятьдесят долларов. Только не требуйте чека.
Я вспомнил свой разговор с Мангом в аэропорту и подумал, что он хотел чего угодно, только не денег.
– Некоторые из этих типов – бывшие коррумпированные южновьетнамские полицейские, которые умудрились удержаться на службе у красных. Но другие – с севера, выкормыши КГБ, и до сих пор подчиняются своим боссам. И еще: чем выше должность, тем менее продажен человек. Так что будьте осторожны с полковником Мангом.
– Буду иметь в виду. Но у меня возникает вопрос: за что мне такая удача – почему я с ним встретился в день приезда?
– Он может быть по возрасту ветераном?
– Прекрасно помнит войну.
Сьюзан помолчала.
– А не могли бы вы обратить ваш опыт в нечто позитивное?
– Послушайте, я еду туда не для того, чтобы устанавливать отношения с этим типом. Мне надо получить обратно мои документы.
– Но вы же не желаете, чтобы он вышвырнул вас из страны?
– Нет. Но у него нет таких намерений. Сегодня я не уеду домой, а попаду либо в Нячанг, либо в тюрьму. Так что приготовьтесь сообщить в мою контору либо о том, либо о другом.
– Понятно.
– Что-нибудь еще?
– Да нет, кажется, все. До скорого.
– О'кей... и вот что, Сьюзан... если мы с вами не увидимся... спасибо за все.
– Увидимся. Пока.
Я нажал кнопку отбоя, выключил аппарат и положил в карман.