— Нет! Пожалуйста, нет! Никакого оружия, никакой тревоги, если вы сейчас держите руку на кнопке, пожалуйста, нет. Дайте нам, дайте мне шанс.
Его глаза с каким-то механическим жужжанием сосредоточились на квартете на лужайке перед домом, снова сфокусировались на Кэри:
— Агент Руд?
— Да, сэр.
— Пожалуйста, — сказал я, — что бы вы ни подумали. Сэр, не надо. Иначе я…
Вытянув спрятанную за спиной правую руку, я показал, что в ней.
— Ружье заряжено двумя дротиками. Кэри, агент Руд, говорит, что нейротоксин уложит вас за десять секунд. Сознания вы не потеряете, но вряд ли будете способны на многое по меньшей мере полчаса, а у нас может и не быть этого времени.
— Действительно, — сказал он.
И все же я никак не мог увидеть его правую руку.
— Сэр, посмотрите, — сказала Кэри. — У меня на поясе оружие. Я здесь не как заложница или пленница. Я оперативник. Эти люди не представляют никакой угрозы.
— Действительно.
— Директор Ланг… — сказал я.
— Заместитель директора, — ответил он. — Это узаконенное звание. Как вас?..
— Сэр, — сказал я, — вы можете расколоть меня за минуту. В данный момент вам нужно знать, что вы в безопасности, но у нас серьезные намерения. Если бы мы собрались на мокрое дело, я не взял бы этого ружья и вы бы уже давно перестали чувствовать, что вы там прячете в своей правой руке.
— А, вот оно что.
— Каждый делает один шаг одновременно. Не можем же мы стоять так вечно.
— А как насчет того, чтобы нам всем вовремя разойтись? — спросил он.
— Мы готовы, если вы в состоянии.
Он снова заулыбался:
— Может быть, придумаем что-нибудь другое?
— Вам следовало бы пригласить нас войти.
— Тут такой кавардак, — сказал он. — И пожалуй, будет тесновато для вас… шестерых.
— Мы не против.
— Верю на слово.
И мне пришлось улыбнуться.
— Мы показали, что доверяем вам, — сказал я. — Потому что это ружье заряжено всего лишь транквилизатором. Потому что никто не нажал на курок, когда вы открыли дверь. Теперь ваша очередь. Давайте по-честному.
— По-честному? — нахмурился Ланг. — Как во время переговоров? А вы уверены, что я этого хочу?
— Желаемое и возможное не всегда совпадает. Что у вас в руке? Оружие? Кнопка тревоги? Бутерброд с ветчиной?
— Так вот что вас интересует?
— Не только. — Мой взгляд дал ему понять, что я не собираюсь упускать контроль над ситуацией.
Ланг пожал плечами.
— У меня в руке автоматический кольт сорок пятого калибра, выпуск тысяча девятьсот одиннадцатого года. Красивое оружие, и пуль как раз хватит на всех.
— Не бывать тому, — сказал стоявший за мной Рассел.
Взгляд Ланга переместился на чокнутого самурая в черном кожаном плаще.
— Так мне кажется, — ответил Ланг. — Вы… Простите, никак не могу запомнить, как вас всех зовут. А теперь… Я медленно повернусь направо, оставаясь на виду в дверном проеме. Положу свой пистолет вот на этот стол. Пройду к дальней стене, там только кухонная раковина. Сосчитаю до десяти, потом обернусь, и в руках у меня ничего не будет. Все могут зайти, — продолжал Ланг. — Можете выстрелить мне в спину, но в таком случае забудьте про ваши транквилизаторы: будьте мужчинами и воспользуйтесь настоящими пулями.
Вот что он сказал. И вот что сделал.
Обернувшись, он увидел, что все мы стоим в доме. Дверь закрыта.
— Итак, — сказал Ланг, следя за тем, как Зейн берет его кольт, — агент Руд, рад вас видеть. Во-первых, вы в порядке?
— Да, сэр, я…
— Вы знаете, где вы? Полагаю, гораздо важнее, где вы были после того, как нейтрализовали вашу команду… кстати, в отчетах говорится, что мужчины — отменные бойцы, а вот о вас мы беспокоились. Вас словно перенесли в Швецию с помощью телекинеза.
Его голубые глаза глядели на Кэри с теплотой, одновременно не переставая наблюдать за остальными, рассеявшимися по этой гостиной-столовой-кухне хижины, сложенной из толстых бревен.
— Стокгольмский синдром, — пояснил я Кэри. — Он беспокоится, что ты утратила собственную волю и рассудительность и перешла на сторону похитителей.
— Чудак, — добавил Эрик.
— Ни в коем случае, дружище, — возразил Рассел, открывая дверь в спальню Ланга и внимательно ее осматривая. — У него у самого этот… стокгольмский.
— Давай, давай — поройся, — сказал Ланг самураю, заглядывающему в его спальню.
— Эй, — сказал Зейн, — мы все шпионы. Мы не хотим, чтобы вы огорошили нас каким-нибудь сюрпризом… и еще, заместитель директора Ланг, не надо так, как бы между прочим, подходить к вашему компьютеру.
Ланг замер на месте. Одарил нас всех улыбкой.
— Зовите меня Джон.
— О'кей, Джон… — сказал Зейн, оттесняя старшего по званию поближе ко мне и жестом указывая нашему техническому эксперту на компьютер Ланга: — Эрик, проверь. И вот еще что, Джон: вы всегда открываете дверь, держа наготове свой кольт?
— В наши дни, — ответил Ланг, — что же еще прикажете мне держать?
— А где же ваша охрана? — спросил Зейн.
— Вы хотите сказать, что человек с классическим кольтом может кривить душой?
— Вы знаете, что нам нужно.
Ланг отрицательно покачал головой.
— Из отчетов последних недель явствует, что никто не имеет ни малейшего понятия о том, что вам нужно.
Но Зейн не дал ему увильнуть от прямого ответа.
— Почему никакого прикрытия снаружи? Никакой охраны?
— Да, я агент, но из бывших. Уличный пес. Все эти телохранители, которые тебя постоянно обхаживают, для меня — все равно что волчья стая, которая идет по моему следу. У меня просто волосы встают дыбом. Я всегда настаивал, чтобы большую часть времени меня предоставляли самому себе. Ну и кроме того, все Крутые Парни, которых Управлению удалось где-нибудь перехватить, рыщут по всему Восточному побережью. В поисках вас. Ирония судьбы, но единственный выход для меня был оставаться дома.
Эрик сначала глазами, а потом кончиками пальцев ласково погладил стоявшую на столе компьютерную систему.
— Видеомониторинг? Техническая защита? Сигнализация?
— Сигнализация на окнах и дверях соединена со Службой безопасности и местным шерифом. Сенсорный датчик движения включается после активации. Одна кнопка экстренной тревоги — на стене возле кровати, другая — возле кожаного кресла.
Зная его, я спросил:
— А что еще, чего мы сами не найдем?