А я вспоминал свой разговор с мистером Асадом Халилом. И пытался угадать, что творится у него в мозгах, какой был бы мой следующий шаг, будь я на его месте.
В одном я был уверен твердо — Асад Халил домой не собирается. И мы еще услышим о нем. Очень скоро.
Чак позвонил по своему сотовому телефону и заказал нам два номера в мотеле «Вентура инн», который находился на пляже. При заказе он воспользовался номером моей кредитной карточки, но заверил, что расходы мне обязательно компенсируют.
Он протянул Кейт небольшой бумажный пакет и сказал:
— Я купил тебе зубную щетку и пасту. Если нужно что-то еще, мы можем заехать в магазин.
— Спасибо, Чак.
— А что ты мне купил? — поинтересовался я.
Чак достал из-под сиденья еще один бумажный пакет и передал мне.
— Тебе я купил пожевать немного гвоздей.
Все рассмеялись.
Я открыл пакет и обнаружил в нем зубную пасту, щетку, бритвенный станок и тюбик крема для бритья.
— Спасибо, — поблагодарил я.
— Это за счет правительства.
— Весьма польщен.
Я рассовал туалетные принадлежности по карманам пиджака. Через десять минут мы подъехали к высокому зданию мотеля. Чак подвез нас к самым дверям и сказал на прощание:
— Сегодня в нашей конторе всю ночь будет царить суматоха, так что, если что-то понадобится, звоните в любое время.
— А если появятся какие-то новости, то обязательно позвони мне, а то я очень разозлюсь, — предупредил я Чака.
— Ты хороший парень, Джон. А Том просто в восторге от того, как ты склонил задержанного к добровольному сотрудничеству.
— Просто я разбираюсь в психологии.
— Скажу тебе честно: здесь много «вегетарианцев», так что приятно было посмотреть на динозавра, который любит мясо.
— Это комплимент?
— Вроде того. Во сколько за вами заехать утром?
— В половине восьмого, — ответила Кейт.
Чак помахал нам на прощание и уехал.
— Ты с ума сошла? Почему так рано? — возмутился я. — В Нью-Йорке в это время будет половина пятого утра.
— В Нью-Йорке будет половина одиннадцатого дня, — поправила меня Кейт.
— Ты уверена?
Проигнорировав мой вопрос, Кейт вошла в вестибюль мотеля, и я последовал за ней. Мотель выглядел довольно неплохо, из-за дверей гостиной доносились звуки пианино.
Дежурный клерк радушно встретил нас и сообщил, что нам приготовлено два прекрасных номера на двенадцатом этаже с видом на океан.
— На какой океан? — поинтересовался я.
— На Тихий, сэр.
— А у вас нет номеров с видом на Атлантический?
Клерк улыбнулся.
Мы с Кейт заполнили регистрационные формы. На клерка приятное впечатление произвела моя карточка «Американ экспресс». Бедняжка, я думаю, застонала, когда ее пропустили через кассовый аппарат.
Кейт достала из сумочки фотографию и предъявила ее клерку.
— Вы не видели этого человека?
Похоже, у клерка слегка ухудшилось настроение, когда он понял, что мы не просто ночные гуляки. Он внимательно посмотрел на фотографию Асада Халила и ответил:
— Нет, мадам.
— Оставьте фотографию у себя. Позвоните нам, если увидите его. Этот человек разыскивается за убийство.
Клерк кивнул и сунул фотографию под стойку.
Мы получили ключи от наших номеров, и я тут же предложил пройти в гостиную и выпить.
— Я устала, — отказалась Кейт. — Очень хочу спать.
— Но это займет у нас всего десять минут.
— Сейчас час ночи по нью-йоркскому времени. Я устала.
У меня мелькнула безрадостная мысль, что пить и спать придется одному.
Мы вошли в лифт и стали подниматься в тишине.
Где-то в районе десятого этажа Кейт спросила:
— У тебя плохое настроение?
— Да.
Лифт остановился на нашем этаже.
— Чтобы поднять тебе настроение, приглашаю в мой номер выпить, — сказала Кейт.
Мы вошли в ее номер, оказавшийся довольно просторным. Поскольку нам не надо было распаковывать вещи, мы быстренько проверили мини-бар, приготовили себе виски с содовой и вышли на балкон.
— Давай хотя бы на сегодняшнюю ночь забудем обо всем, — предложила Кейт.
— Давай.
Мы уселись напротив друг друга за круглый столик и устремили взгляды на океан, освещенный лунным светом. Это напомнило мне то время, когда я проходил курс реабилитации в доме моего дяди на Восточном побережье Лонг-Айленда. И еще тот вечер, когда мы с Эммой сидели и пили коньяк после вечернего купания. Я почувствовал, что настроение портится.
— О чем ты думаешь? — спросила Кейт.
— О жизни.
— Неплохо. А тебе никогда не приходило в голову, что ты изводишь себя работой для того, чтобы у тебя не оставалось времени думать о жизни?
— Прошу тебя, не надо.
— Послушай меня, Джон. Ты мне совсем не безразличен, и я чувствую, что тебе чего-то не хватает.
— Чистых трусов.
— Можешь выстирать свои чертовы трусы.
— Я как-то не подумал об этом.
— Послушай, Джон. Мне тридцать один год, в моей жизни были мужчины, но дело никогда не доходило до замужества.
— Не понимаю почему.
— К твоему сведению, не из-за отсутствия предложений.
— Понятно.
— А ты никогда не думал о том, чтобы снова жениться?
— Как ты думаешь, долго падать с этого балкона? — поинтересовался я.
Я подумал, что Кейт разозлит мое легкомыслие, но она неожиданно рассмеялась. Иногда мужчина действует правильно, иногда неправильно. В принципе, это не имеет никакого значения, главное, как женщина воспринимает его действия.
— Сегодня ты проделал чертовски хорошую работу, — похвалила меня Кейт. — Мне понравилось, я даже кое-что взяла на вооружение.
— Очень хорошо. Только учти, когда бьешь мужчине коленом в пах, можно вколотить ему яйца прямо в живот. Поэтому будь осторожна.
— Послушай, Джон, я не считаю тебя жестоким человеком. Садистских наклонностей у тебя нет. Ты проявляешь жестокость только тогда, когда это необходимо, но на самом деле тебе это не нравится. Вот что важно.
Видите? По мнению Кейт, я не способен на плохие поступки.
Кейт достала из кармана пиджака еще две маленькие бутылочки виски и вылила их содержимое в наши стаканы. Мы молча прихлебывали, затем Кейт сказала: