То есть здесь собрались все, за исключением тех людей, которые ожидали прибытия пассажиров «боинга» у выхода. Бедняги, подумал Сорентино. Скоро руководство «Транс-континенталь» соберет их в своем офисе, а потом компании предстоит разбираться с трупами, с багажом, объясняться с родственниками. О Господи!
А когда через несколько дней или недель этот «боинг» полностью проверят и установят причину гибели пассажиров, авиалайнер вернется в строй, чтобы зарабатывать деньги для своей компании. Интересно, вернут ли родственникам погибших пассажиров стоимость билетов?
Перед машиной Сорентино остановился полицейский из Портового управления и сделал Тони знак продвинуться чуть вперед. Затем полицейский вскинул руки, и Сорентино остановился. В боковое зеркало он увидел, что остановился и тягач. Выключив вращающийся проблесковый маяк, Тони глубоко вздохнул, закрыл лицо ладонями и почувствовал, что по щекам текут слезы. И это было странно, потому что он не знал, что плачет.
Кейт, я и Симпсон главным образом молчали, слушая по рации полицейскую волну. Симпсон переключил частоту и связался с одной из машин аварийной команды. Представившись, он спросил:
— Что за проблема с рейсом один семь пять?
Голос из динамика ответил:
— Похоже, отравляющий газ. Пожара нет. Все мертвы.
В патрульной машине повисла мертвая тишина.
— Как поняли? — спросил спасатель.
Симпсон откашлялся и ответил:
— Вас понял, все мертвы. Конец связи.
— Боже мой… как такое могло случиться? — прошептала Кейт.
А что она еще могла сказать? Да ничего. Вот и я ничего не сказал.
Симпсон выехал на рулежную дорожку, которая вела в безопасную зону. На самом деле торопиться уже было некуда, поэтому Симпсон снизил скорость до положенных пятнадцати миль в час. И на это я никак не отреагировал.
Впереди перед нами открывалась почти сюрреалистическая картина — огромный авиалайнер медленно двигался по рулежной дорожке к стальному забору с распахнутыми воротами. «Боинг» проехал в ворота, а его крылья прошли над забором.
Через минуту и мы подъехали к воротам, но там было полно других машин.
— Увидимся внутри, — сказал я Симпсону, выскочил из патрульной машины и побежал в зону безопасности. Позади меня хлопнула дверца машины и послышался топот Кейт, догоняющей меня.
Я не понимал, почему бегу, но внутренний голос подсказывал: «Беги!» Вот я и бежал, чувствуя, что шрам на легком в форме карандаша создает мне проблему.
Нам с Кейт удалось пробраться среди машин, и через минуту мы уже были внутри зоны, где стоял окруженный людьми «боинг». Бегущие люди всегда привлекают внимание, поэтому нас остановил полицейский в форме Портового управления. К нему тут же подбежал сержант и поинтересовался у нас:
— Куда вы так торопитесь?
Я постарался успокоить дыхание и буркнул:
— ФБР. — Но из моих покалеченных легких вырвалось лишь нечто вроде свиста.
Кейт предъявила сержанту удостоверение и сказала, совсем не задыхаясь при этом:
— ФБР. На борту этого самолета находились наш арестованный и сопровождающие.
Я тоже вытащил удостоверение, все еще пытаясь успокоить дыхание.
— Можете не торопиться, — сказал сержант и добавил: — Все мертвы.
— Нам надо подняться на борт самолета и позаботиться… о телах, — сказала Кейт.
— У нас есть для этого люди, мисс.
— Сержант, у наших сопровождающих было при себе оружие и важные документы. Дело касается национальной безопасности.
— Подождите. — Сержант попытался с кем-то связаться по рации, но у него ничего не вышло. — Эфир забит, — пояснил он. — С этим самолетом в течение долгого времени не было радиосвязи…
— Мы знаем, — оборвал я сержанта, радуясь тому, что могу продемонстрировать свою осведомленность.
Затем я оглядел «боинг», стоявший в центре площадки. Передвижные трапы уже подъезжали к дверям, значит, скоро люди поднимутся на борт.
На вызовы сержанта так никто и не отвечал, поэтому он сказал нам:
— Видите вон там передвижной командный пункт аварийной службы? Идите туда и поговорите с кем-нибудь. У них прямая связь с ФБР и моим начальством.
Пока сержант не передумал, мы с Кейт поспешили к передвижному командному пункту.
Я все еще тяжело дышал, поэтому Кейт спросила:
— Ты в порядке?
— Да, в полном порядке.
Разом оглянувшись, мы с Кейт увидели, что сержант из Портового управления уже занят чем-то другим. Поэтому мы поменяли курс и направились прямиком к самолету.
Один из передвижных трапов уже остановился возле задней двери, и несколько парней из аварийной команды начали подниматься наверх. Их сопровождали мужчины и женщины в белом, несколько человек в синих комбинезонах и мужчина в строгом костюме.
Джентльмен никогда не станет подниматься вверх по лестнице позади женщины в короткой юбке, но я наплевал на эту условность и сделал Кейт знак, чтобы она поднималась первой. На что она ответила мне:
— Только после вас.
Мы поднялись по ступенькам, прошли через дверь и направились в просторный салон. В самолете горели только аварийные лампы — наверное, они работали от аккумуляторов, — да еще солнечные лучи пробивались сквозь иллюминаторы. Однако не требовалось слишком много света, чтобы увидеть: салон заполнен на три четверти, никто из пассажиров не шевелится.
Люди, вошедшие в самолет вместе с нами, стояли молча, не шевелясь, и единственные звуки проникали в самолет только с улицы сквозь открытые двери.
Мужчина в строгом костюме посмотрел на нас с Кейт, и я заметил на нагрудном кармане его пиджака карточку с фотографией. Наверняка это была карточка компании «Транс-континенталь», да и вид у мужчины был начальственный.
— Боже мой, какой ужас… — пробормотал он, обращаясь к нам.
Мне показалось, что он сейчас расплачется, но мужчина взял себя в руки и представился:
— Я Джо Херли… начальник багажной службы компании «Транс-континенталь»…
— ФБР, — ответил я. — Послушайте, Джо, удалите своих людей из самолета. Это возможное место преступления.
Глаза Джо Херли округлились.
На самом деле в данный момент я не был уверен, что самолет является местом преступления. Версия об отравляющем газе тоже вызывала сомнение. Но лучший способ установить контроль над ситуацией — это заявить: «Место преступления» — тогда все будут вынуждены выполнять твои распоряжения.
К нам подошел один из спасателей и переспросил:
— Место преступления?
— Да. Отойдите все к двери и никого не пускайте сюда, пока мы все не осмотрим. Поняли? Нет никакой необходимости спешить выносить багаж или тела.