Кейт поспешила вниз по винтовой лестнице, а я остался стоять в салоне, разглядывая окружавшие меня трупы. Если рядом с Хандри не Халил — а я был уверен в этом почти на девяносто процентов, — значит, Халил может все еще находиться на борту. Но если он действовал быстро, то уже покинул зону безопасности, смешавшись с двумя сотнями людей, которые были одеты кто во что, включая строгие костюмы, как у начальника багажной службы «Транс-континенталь». И если Халил действовал быстро и решительно, он может уже на какой-нибудь машине мчаться прочь от аэропорта.
— Проклятие, — выругался я.
Вернулась Кейт.
— Я все передала, они поняли.
— Отлично. Теперь давай проверим этих людей.
Мы вдвоем двинулись вдоль прохода, осматривая мужские трупы. У одного из пассажиров на коленях лежал роман Стивена Кинга. Что ж, очень уместно для данной ситуации. Я обратил внимание на парня, чье тело было почти полностью закрыто двумя одеялами, а лицо — маской для сна. Я стянул маску и увидел у него во лбу входное отверстие от пули, похожее на третий глаз.
— Иди сюда, — позвал я Кейт.
Кейт подошла, и я сдернул одеяла. На парне была полицейская рубашка цвета морской волны и форменные брюки.
— Наверное, это тот спасатель, который первым поднялся на борт, — предположил я.
Кейт кивнула.
— Что же здесь произошло?
— Ничего хорошего.
На месте преступления нельзя ничего трогать, если только при этом ты не спасаешь жизни людей, и работать нужно в резиновых перчатках, а у меня с собой не было даже презерватива. И тем не менее мы осмотрели все тела. Все мертвые, и Асада Халила среди них не было. Попытались отыскать гильзу, но не нашли. Затем открыли все верхние отделения для ручной клади, и в одном из них Кейт обнаружила серебристый пожарный костюм, топор, кислородный баллон и противогаз. Без сомнения, все это принадлежало мертвому спасателю.
Кейт вернулась к Филу Хандри, расстегнула пиджак и осмотрела кобуру, которая оказалась пустой. К внутренней стороне пиджака была приколот жетон сотрудника ФБР. Кейт сняла его, затем вытащила из нагрудного кармана бумажник и паспорт.
Я подошел к Питеру Горману, распахнул его пиджак и сказал Кейт:
— Оружие Гормана тоже исчезло.
Я вытащил из пиджака удостоверение сотрудника ЦРУ, паспорт, бумажник и ключи от наручников, которые наверняка вернули в карман Горману после того, как освободили Халила. Запасных обойм к пистолету я не нашел.
Заглянув в верхнее отделение для ручной клади, я обнаружил там «дипломат». Он оказался незапертым, и, открыв его, я понял, что «дипломат» принадлежал Питеру Горману.
Кейт достала кейс Хандри и тоже открыла его.
Мы пошарили в личных вещах: сотовые телефоны, бумаги, зубные щетки, расчески и все такое прочее. А запасных обойм не оказалось и здесь. Халилу вообще не разрешили ничего брать с собой, поэтому и у его мертвого двойника ничего не было.
— Халил ничего не забрал у Фила или Питера, — удивилась Кейт. — Ни паспорта, ни удостоверения, ни даже бумажника.
Я открыл бумажник Гормана и обнаружил там около двухсот долларов наличными и несколько французских франков.
— Да, у Гормана деньги на месте. Этим самым Халил говорит нам, что в Америке он всем обеспечен и эти деньги ему не нужны. У него есть все: и документы, и деньги. Вообще сейчас у него уже белокурые волосы и он женщина.
— Но обычно террористы забирают документы. Демонстрируют их своим друзьям или командирам.
— Кейт, этот парень профессионал. Он не хочет связываться с неопровержимыми уликами.
— Но он же забрал пистолеты, — возразила Кейт.
— Значит, пистолеты ему нужны.
Кейт кивнула и собрала все вещи в «дипломаты».
— Хорошие парни погибли.
Я заметил, как у нее дрожит верхняя губа, и понял, что она очень расстроена.
Я снова позвонил Фостеру.
— Пистолеты и запасные обоймы Фили и Питера исчезли… да. Нет, удостоверения на месте. И еще, спасатель, который первым поднялся на борт, тоже мертв… выстрел в голову. Совершенно верно. Убийца, вероятно, воспользовался одним из пистолетов. Так что надо исходить из того, что этот негодяй вооружен и по-настоящему опасен.
В салоне уже было достаточно жарко, и в воздухе ощущался слабый, но неприятный запах. Кейт вернулась к мужчине в наручниках и ощупала его лицо и шею.
— А он явно теплее других, — определила она. — Умер, наверное, всего час назад.
Я попытался сложить вместе кусочки разрозненной мозаики. Некоторые из кусочков были у меня в руках, другие оставались разбросанными по самолету, а третьи находились далеко в Ливии.
— Если он умер не со всеми вместе, то как? — задала вопрос Кейт. Она расстегнула на мертвеце пиджак, но крови не обнаружила. Потом пощупала плечи и голову в надежде отыскать раны, при этом голова трупа, лежавшая на подголовнике кресла, безвольно откинулась набок.
— Да у него шея сломана, — определила Кейт.
По винтовой лестнице в салон поднялись двое полицейских из Портового управления. Они оглядели салон, потом посмотрели на нас с Кейт, а затем один из них спросил:
— Кто вы такие?
— ФБР, — ответила Кейт.
Я кивнул на трупы и пояснил:
— Вот этот парень и тот, что позади него, федеральные агенты, а вот этот в наручниках их… арестованный. Понятно?
Полицейский кивнул, а я продолжил:
— Экспертам ФБР надо будет сделать фотографии, так что оставим здесь все, как есть.
Другой полицейский бросил взгляд в глубь салона.
— А где Макгилл? — спросил он, обращаясь ко мне. — Мы давно потеряли с ним связь. Вы не видели здесь парня из аварийной команды?
— Нет, — солгал я. — Здесь одни мертвецы. Возможно, он спустился вниз. Ладно, идемте отсюда.
Мы с Кейт забрали оба «дипломата» и двинулись к винтовой лестнице. Я поинтересовался у полицейских:
— А мог этот самолет сесть сам, то есть на автопилоте?
— Да, автопилот мог посадить самолет, но… Господи, вы думаете они все уже были мертвыми? Хотя да, не было радиосвязи…
А затем полицейские оживленно затараторили между собой, и мне удалось уловить лишь отдельные фразы вроде «реверсивная тяга», «отравляющие газы», какой-то «саудовский сценарий» и имя Энди. Я предположил, что так звали Макгилла.
Мы спустились вниз, и я сказал одному из полицейских:
— Встаньте, пожалуйста, у лестницы и никого не пускайте наверх, пока не прибудут эксперты ФБР.
— Я знаю порядок.
Шторы пассажирского салона и салона первого класса были раздвинуты. Я увидел, что на передвижных трапах возле дверей все еще толпились люди. Где-то под моими ногами послышался шум, и я понял, что это разгружают багажное отделение. Я снова обратился к полицейскому из Портового управления: