– Эй, в чем дело, – спросила она. – Что здесь такого смешного?
– Ты смешная кукла.
– Но ведь парик и фальшивая грудь – это была твоя идея! Я не виновата, если…
В знак протеста он поднял руку и прервал ее тираду.
– Это еще не все, – сказал он, продолжая смеяться. – Если бы ты только смогла посмотреть на себя со стороны.
– Ну, что же. Я же сказала, что не виновата, что я так хороша собой. – И она откинулась на сиденье. – Итак, что же они сказали?
Пока они ехали к другому автомату, Малькольм пересказал ей содержание состоявшегося разговора…
…Митчелл продолжал дежурить на линии «Тревога» начиная с первого звонка Кондора. Его раскладушка стояла в нескольких шагах от письменного стола. Он не видел солнца с того самого злополучного четверга. За эти дни он ни разу не принял душа. Даже когда он отправлялся в туалет, то обязательно брал с собой телефон. Руководитель службы «Тревога» уже обсуждал вопрос о том, что, может быть, стоит сделать ему серию тонизирующих уколов. Заместитель директора решил все же оставить Митчелла дежурным по линии «Тревога», так как он имел больше шансов, чем кто-нибудь другой, узнать голос Малькольма, если тот вновь позвонит им. Митчелл чертовски устал, но он был все же очень вынослив. Сейчас, к тому же, он был решительно настроен. Он подносил ко рту чашку своего «десятичасового» кофе, когда вдруг раздался телефонный звонок.
Он быстро схватил трубку, расплескав при этом кофе:
– 493-7282.
– Говорит Кондор.
– Где же, черт побери…
– Заткнитесь. Я знаю, что в данный момент вы пытаетесь засечь номер моего телефона, поэтому у меня очень мало времени. Я пока не буду вешать трубку и буду говорить, но хочу сразу же предупредить, что в управлении среди сотрудников работает «чужак».
– Что?!
– Кто-то из них работает «двойником». Тот человек в переулке, – Малькольм чуть было не сказал «Уэзерби», но вовремя спохватился, – первым выстрелил в меня. Я узнал его, так как он сидел в стоявшей неподалеку от здания общества автомашине в четверг утром. Второй человек, который приехал с ним, должно быть, сказал вам об этом, хотя… – Малькольм умышленно сделал маленькую паузу в ожидании выражения протеста, который действительно последовал немедленно.
– Воробушек был убит на месте. Вы…
– Я его не убивал! Зачем мне было это делать? Так вы, значит, не знали?
– Мы знаем лишь, что еще два человека убиты после того, как раздался ваш первый звонок.
– Возможно, я и убил того человека, который выстрелил в меня, но я не убивал Мароника…
– Кого?!
– Мароника. Ну, этого, которого звали Воробушек.
– Но его звали совсем не так. У него совершенно другая фамилия.
– Другая? Тогда почему тот человек, которого я подстрелил, громко позвал Мароника после того, как рухнул на землю? Вот поэтому-то я и решил, что именно Воробушка зовут Мароник. – («Полегче, без нажима, – подумал Малькольм, – главное сейчас – это не переиграть».) – Ну, теперь это уже не имеет никакого значения, так как времени остается мало. Те, кто ликвидировал сотрудников нашей секции, явно стремились узнать, что же знал Хейдеггер. Он рассказал всем нам о том, что обнаружил подозрительные несоответствия в финансовой документации. Он сказал, что намеревается сообщить об этом кому-то в Лэнгли. Вот почему я пришел к выводу, что там работает «двойник». Хейдеггер, как представляется, на самом деле передал эту информацию не тому, кому следовало. Послушайте-ка, я, кроме этого, обнаружил кое-что интересное на квартире Хейдеггера, но мне думается, что я смогу без посторонней помощи разобраться в этом вопросе, если вы только дадите мне время. Я уверен, что вы наверняка разыскиваете меня. Я боюсь в одиночку объявиться у вас в Лэнгли или дать вам возможность самим найти меня. Не могли бы вы приостановить розыск хотя бы до тех пор, пока я не выясню то, что мне стало известно и что заставляет настолько волноваться наших противников, что они жаждут моей смерти?
Митчелл выждал несколько секунд. Ответственный за «перехват» в это время лихорадочно подавал ему знаки, чтобы он заставил Малькольма продолжать разговор. Наконец он произнес неуверенно:
– Я не знаю, сумеем ли мы это сделать или нет. Может быть, если…
– У меня нет больше времени. Я позвоню вам, когда выясню еще что-нибудь.
Связь прервалась. Митчелл посмотрел на своего помощника, но тот в ответ лишь отрицательно покачал головой.
– Что вы поняли из всего этого, черт возьми?
Митчелл, сидевший в кресле на колесиках, покачал головой:
– Ничего я не понял. Кроме всего, это и не входит в мои обязанности: понимать и давать оценки. По крайней мере, таким вопросам.
Митчелл обвел взглядом комнату. Когда он остановился на сотруднике, которого знал как опытного ветерана секретной службы, он спросил:
– Джейсон, вам что-нибудь говорит фамилия Мароник?
Незаметный человек, которого звали Джейсон, медленно, как бы в раздумье, наклонил голову в знак согласия!
– Что-то я припоминаю.
– И я тоже, – сказал Митчелл и снял телефонную трубку. – Картотека? Пришлите мне все досье на людей по фамилии Мароник, которые имеются у вас. Любые варианты ее написания, какие только вам придут на ум. Нам, очевидно, потребуется несколько копий к концу дня, так что поторопитесь.
Митчелл нажал на рычаг, а затем набрал номер телефона заместителя директора…
* * *
…Пока Митчелл ждал, чтобы его соединили с заместителем директора, Пауэлл связался со своим шефом.
– Наш друг отлично провел беседу, сэр.
– Рад слышать это, Кевин, очень рад.
Пауэлл продолжал, но уже более спокойным голосом:
– Немного правды вперемежку с отдельными пикантными сведениями, которые могут вызвать кое у кого определенное беспокойство и озабоченность. Это заставит ЦРУ начать поиски в нужном направлении. Только хочется верить, что они не додумаются, что это мы руководим игрой. Если вы окажетесь правы, то Мароник начнет нервничать. И тогда они еще больше будут стремиться найти нашего Кондора. А у вас есть какие-нибудь новости?
– Ничего новенького. Наши люди продолжают копаться в прошлом всех тех, кто интересует нас. Кроме нашей группы, только полиция знает о связи между Малькольмом и человеком, которого нашли убитым в квартире девушки. Полиция выдвинула официальную версию о том, что этот случай, как и исчезновение девушки, являются слагаемыми обычного, вполне заурядного дела об убийстве. Когда же наступит подходящий момент, эта маленькая деталь попадет в нужные руки. Насколько я могу судить, события пока развиваются точно по нашему плану. А теперь, судя по всему, мне придется присутствовать на очередном скучнейшем совещании, изображать внимание на лице и мягко подталкивать наших друзей в нужном направлении. Мне думается, что для вас сейчас лучше продолжать прослушивать линию «Тревога», но только прослушивать, а не перехватывать разговоры и в любой момент быть готовыми действовать.