– Слушаюсь, сэр. – Пауэлл положил трубку, оглядел своих улыбающихся сотрудников, находившихся в кабинете, а затем устроился поудобнее в кресле, чтобы наконец-то насладиться чашечкой кофе…
– Черт меня подери, если я хоть сколько-нибудь понимаю, что все это значит! – Офицер ВМС с силой прихлопнул ладонью по столу, как бы подчеркивая этим свои слова, и откинулся назад в огромном мягком кресле. В кабинете было душно. Подмышки у офицера вспотели, и на его кителе проступили темные пятна. «Нужно же, чтобы кондиционер испортился именно сегодня», – подумал он.
Заместитель директора терпеливо пояснил:
– Никто из нас также не уверен в том, что все это значит. – Он прокашлялся и продолжил с того самого места, на котором его прервали. – Как я уже сказал, кроме информации, полученной нами от Кондора, какой бы точной она ни была, в действительности мы не продвинулись ни на шаг вперед со времени нашей последней встречи.
Офицер ВМС склонился вправо и громко прошептал своему соседу, представителю ФБР, чем привел его в явное замешательство:
– А зачем тогда нужно было созывать это чертово совещание?
Испепеляющий взгляд заместителя директора не произвел на офицера никакого впечатления.
Заместитель директора продолжал говорить:
– Как вам известно, досье на Мароника исчезло. Мы запросили у англичан копию. Самолет ВВС должен доставить ее сюда через три часа. Я приглашаю вас всех высказать свое мнение и любые замечания, которые вы сочтете нужными сделать.
Представитель ФБР сразу же заявил:
– Я считаю, что Кондор частично прав. В рядах сотрудников ЦРУ орудует противник. – Его коллега, представитель из Лэнгли, сделал при этом кислую мину. – Однако, мне думается, мы должны говорить об этом факте в прошедшем времени, то есть – орудовал противник. Вне всякого сомнения, Уэзерби был «двойником». Вероятно, он использовал свой отдел, как базу для проведения какой-то операции с курьерами. Хейдеггер случайно узнал о ней. Когда Уэзерби обнаружил это, было решено ликвидировать сотрудников секции. Кондор остался единственной уцелевшей «ниточкой», которую требовалось «завязать». Но Уэзерби при этом допустил промах. Не исключено, что отдельные члены этой группы уцелели и продолжают действовать внутри управления, но я думаю, что судьба позаботилась об этом и источник утечки информации ликвидирован. Как мне кажется, сейчас самое главное для нас – это найти Кондора. Используя сведения, которые он может нам дать, мы попытаемся взять уцелевших членов группы – в том числе и этого Мароника, правда, если он вообще существует, и выяснить таким образом объем утечки.
Заместитель директора обвел взглядом кабинет. Он уже собирался объявить совещание закрытым, когда весьма пожилой человек привлек его внимание.
– Можно мне сделать несколько замечаний, господин заместитель директора?
– Конечно, сэр. Мы всегда приветствуем, когда вы высказываете свое мнение.
Присутствующие устроились поудобнее на своих местах и приготовились внимательно слушать. Офицер ВМС тоже подвинулся в кресле, хотя по его виду можно было судить, что он сделал это из простой вежливости, в которой так и сквозило явное разочарование и раздражение.
Прежде чем заговорить, весьма пожилой человек взглянул с любопытством на представителя ФБР.
– Я должен заметить, что я не согласен с нашим коллегой из бюро. Его объяснения весьма правдоподобны, но я вижу в них несколько несоответствий и слабых мест, которые вызывают у меня определенное беспокойство. Если Уэзерби являлся ведущим агентом группы, то как и почему он умер? Я знаю, что это спорный вопрос, по крайней мере, до тех пор, пока специалисты из лаборатории не закончат проведение тщательных и всесторонних исследований, которыми они сейчас занимаются. Я уверен, что, в конечном счете, они придут к выводу, что Уэзерби был убит. Такой приказ о его ликвидации мог быть отдан только с самого верха. Кроме того, я чувствую, что что-то здесь не вяжется с предполагаемой схемой «агент-двойник и курьеры». У меня нет ничего конкретного, просто интуитивное ощущение. Я считаю, что в целом нам следует действовать в том же направлении, в каком мы это делали до сих пор – только с двумя незначительными поправками. Во-первых, следует разобраться в прошлом всех тех, кто интересует нас, и посмотреть, где перекрещиваются их пути. Кто знает, что мы можем обнаружить при этом? Во-вторых, давайте дадим Кондору возможность «полетать». Он ведь может обнаружить еще что-нибудь. Давайте сократим наши усилия по его розыску и сконцентрируемся на детальном изучении прошлого тех лиц, которых мы подозреваем. У меня есть еще несколько идей, над которыми мне хотелось бы поработать к следующей нашей встрече, если, конечно, у вас нет возражений. Вот и все, что я сейчас хотел сказать. Спасибо, господин заместитель директора.
– Спасибо, сэр. Конечно, господа, окончательное решение зависит от директора ЦРУ. Тем не менее, меня заверили, что наши рекомендации будут иметь определенный вес. До тех пор, пока не будет принято соответствующее решение, я намерен продолжать действовать так, как мы это делали до сих пор.
Весьма пожилой человек посмотрел на заместителя директора и сказал:
– Вы можете быть уверены в том, что мы, со своей стороны, окажем вам любую помощь и поддержку, насколько это только возможно.
Представитель ФБР немедленно откликнулся на это заверение:
– Можете полностью рассчитывать и на нас! – Он посмотрел с вызовом на весьма пожилого человека, который лишь как-то странно и многозначительно улыбнулся в ответ.
– Господа, – продолжил заместитель директора, – я хочу поблагодарить вас всех за ту помощь, которую вы оказываете нам как сейчас, так и в прошлом. Благодарю вас за то, что вы приняли участие в нашем совещании. Мы поставим вас в известность о времени нашей следующей встречи. До свидания.
Когда участники совещания стала расходиться, представитель ФБР случайно встретился взглядом с весьма пожилым человеком, в глазах которого искрилось откровенное лукавство. Он быстро вышел из кабинета. Морской офицер перед тем, как выйти, обернулся к представителю министерства финансов и недовольно проворчал:
– О господи, как бы я хотел находиться сейчас на службе во флоте. Эти скучные совещания просто изматывают меня.
Он презрительно фыркнул, надел форменную фуражку и проследовал из кабинета. Заместитель директора вышел последним…
– Все это мне совершенно не нравится!
Два человека шли, медленно прогуливаясь, по дорожкам парка, раскинувшегося на Капитолийском холме, держась в стороне от людей. Послеобеденная туристическая лихорадка постепенно спадала, а отдельные правительственные чиновники пораньше уходили с работы. Понедельник, как правило, не очень загруженный день для Конгресса и его служащих.
– Мне тоже все это не нравится, мой дорогой друг, однако нам следует принимать положение вещей таким, каким оно складывается, а не таким, каким бы мы хотели его видеть. – Представительный мужчина посмотрел изучающе на своего собеседника, человека впечатляющей внешности, и продолжил: – Мы теперь, по крайней мере, знаем немного больше, чем раньше. Например, сейчас нет сомнений в том, что необходимо ликвидировать Кондора.