Аня позвонила Марату.
– Это…
– Я узнал вас, Аня, ну как? – довольно шустро среагировал он.
– Я согласна.
– Отлично! Завтра я помогу вам с визой, у меня есть друзья в посольстве Австрии, и мы тронемся в путь! – Марат искрился оптимизмом.
– Что мне с собой взять? – почему-то спросила Аня.
– Сногсшибательную внешность, – пошутил Марат.
– Она всегда со мной, – в тон ему ответила Аня.
– И голову! Го-ло-ву! – протянул он.
– А вот этот предмет, говорят, легко можно потерять, – вздохнула Анна, вспомнив неотразимого Эрвина.
– А чем ты занимаешься? – спросила Анюта у Марата, когда самолет набрал высоту. Они сразу перешли на «ты».
– Бизнесом, – неопределенно ответил он, вальяжно развалившись в кресле и вытянув ноги.
– Понятно, – кивнула Аня.
Это объясняло, почему они летят частным небольшим самолетом одни в салоне.
Марат сам вызвался обслуживать Аню в качестве стюарда, предложил ей выпить немного коньяка, перекусить свежими экзотическими фруктами и швейцарским шоколадом.
Аня не отказалась, ей этот полет доставлял массу удовольствия, а коньяк развязал язык. Стоило Марату заикнуться о ее семейном положении, как Аня с удовольствием выплеснула всю свою подноготную. Минут через сорок Марат с Аней расположились в удобных креслах, обняв друг друга за плечи и доверительно беседуя.
– Я мужчина-праздник, мужчина-фейерверк, веселый, непредсказуемый, и женщины воспринимают меня именно так.
– Несерьезно? – уточнила уже изрядно захмелевшая Анна.
– Можно и так сказать, хотя все вы, женщины, где-то в глубине души, даже если этого и не показываете, хотите серьезных отношений, – витиевато выразился Марат.
– А ко мне мужчины относятся очень серьезно, – сказала Аня. – Я бы, может, и рада была бы легким отношениям, но не получается… Даже странно, говорят, что всем мужикам только одно и надо, а от меня им и этого не надо…
– Взгляд у тебя… – покосился на нее Марат и расшифровал: – Сразу видно, без печати в паспорте не дашь…
– Иногда я чувствую себя такой одинокой и несчастной, – всплакнула у него на плече Аня, чего никогда бы не позволила себе со знакомым человеком и на трезвую голову.
– Тебе никто не нравится? – спросил Марат.
Аня нахмурилась, сдвинула тонкие брови.
– Знаешь, как раз недавно я встретила одного типа…
– Так… – заинтересовался Марат.
– Ничего особенного, вернее, он просто сногсшибательный, и впервые у меня земля ушла из-под ног, – доверила она еще одну сердечную тайну.
– Так-так… – с другой интонацией произнес Марат, явно рассчитывая на продолжение.
– И я испугалась, – прошептала она, отворачиваясь к темному иллюминатору.
– Чего? – не понял Марат.
– Этого нового, незнакомого для меня чувства, неужели непонятно? – дернула плечом Анна. – Да и не для меня он… У меня совершенно испорченный характер, весьма скромные возможности и полное недоверие к мужчинам, мне не нужны такие встряски. Я, если честно, бегу из Москвы больше от себя самой, – призналась Аня. – Я и сейчас себя насилую.
– Чего? – снова не понял Марат.
– Я ведь жутко боюсь летать и вот пытаюсь себя изменить.
– Это уже хорошо!
– Изменения в моем возрасте чреваты последствиями в виде невроза и депрессии, если что-то пойдет не так, – не согласилась с ним Анна.
– Надеюсь, в Австрии ты изменишь свое мнение. В этой стране вообще не спрячешься от любви, – усмехнулся Марат и пояснил: – Вена – удивительный город, но не буду много говорить, ты должна составить собственное представление.
– А ты уже бывал в Вене?
– Несколько раз, – отмахнулся Марат.
– Без переводчика? – уточнила Аня.
– Вот поэтому теперь я и подстраховался. Как тебе? – быстро спросил он.
– Что? – не поняла она.
– Коньяк!
– На высоте! Как и мы с тобой! – заверила Анна. – А где мы будем жить?
– Рядом с Веной есть чудное место, оно носит название «Венский лес».
– Я что-то слышала об этом.
– Там баснословно дорогая земля и живут очень богатые люди в роскошных домах, окруженных парком. Есть и русские… Там нет огромных участков и высоких зданий, земля, еще раз повторяю, очень дорогая, но многие виллы выглядят чудесно. На одной из них мы и будем жить.
– Заманчиво, – вздохнула Аня, ощущая тоску по австрийцу по имени Эрвин, встретившемуся ей, как ни странно, в Москве.
И еще более странным было то, что сейчас Анна летела в Австрию с мужчиной, совсем не похожим на того, кто покачнул землю под ее ногами.
Самолет приземлился в Вене поздно ночью, Анна уже была измучена дорогой. Кроме освещенного аэропорта из стекла и железобетона, ярких витрин магазинов, нешироких безлюдных улиц окраин Вены, Анна ничего не видела. Они мчались из аэропорта на такси в пригород, вернее, в дальний район Вены.
Дорога была настолько ровная, что, казалось, они скользят по маслу, но Анну все же укачало. Она уснула в такси с молчаливым шофером под тихо звучащий джаз. Анна плохо помнила, как Марат доставал ее из машины, куда-то вел, почему-то своим ключом открывал двери, переговаривался с какими-то людьми, привел ее в помещение, где усталые глаза Анны сразу увидели кровать, на которую она и рухнула.
Стоило прожить тридцать с небольшим хвостиком лет, чтобы однажды проснуться в сказке. Первое, что Анна услышала при пробуждении, было пение птиц, которые радовались лучам утреннего солнца. Аня сразу поняла, что это уже не сон, а когда открыла глаза, увидела ярко-розовый потолок, расписанный еще более яркими розовыми цветами с золотыми листьями. Она никогда не видела ничего подобного и лежала, тупо рассматривая узор, достаточно долгое время.
Аня перевела взгляд на одеяло. Ее удивлению не было конца: всё белье было отделано дорогущим кружевом ручной работы. У ж в этом она разбиралась, так как интересовалась искусством, посещала выставки и музеи и иногда помогала на вернисажах с переводом. Сейчас она лежала просто-таки на королевском ложе. Сама кровать была широченной, мягкой и очень удобной. Взгляд Анны скользнул по стенам нежно-кремового цвета с полосками белоснежной лепнины и легкими штрихами золота.
Ее восхитило арочное большое окно, которое пропускало огромное количество света и воздуха. Не было никаких тяжелых портьер, современных жалюзи. Окно было полуприкрыто ажурными ставнями художественной ковки.
Вообще создавалось впечатление, что этот дом строила целая артель мастеров, вкладывая в дело всю душу и умение. Причудливый узор от ажурных ставен ложился сказочным ковром на светлый пол из широких деревянных досок, натертый до блеска воском. Большое старинное трюмо с зеркалом в резной раме как нельзя лучше соответствовало обстановке комнаты, больше напоминавшей волшебную шкатулку для принцессы.